— Спасибо, милая, за заботу! — поблагодарил Серега. — Как тебя, красавица, зовут? Девушка еще больше смутилась.
— Сладислава.
Пацан хихикнул.
— Сладой ее кличут, — сообщил он и снова хихикнул. — А меня — Мышом. А ты, значит, Серегой?
— Сергей! — Духарев подчеркнул ударение на последнем слоге.
— Ну, я и говорю, Серегей, — кивнул пацан. — А сестренку мою не дразни. Она хорошая.
Духарев не очень понял, что мальчишка имеет в виду, но спорить не стал.
— Говоришь, пожалел меня твой Чифаня? Вместо денег по башке саданул! Чем это он, кстати?
— Да вот этим же! — Парнишка извлек местное оружие.
Духарев пригляделся. Нехитрая штука. Шар сантиметров пяти в диаметре с грубой железной петлей. Сквозь петлю продет ремешок.
Сквозь петлю продет ремешок. Просто, но эффективно.
— Чего уставился? Битки не видел?
— Представь, не видел! — заявил Духарев.
— И откуда ж ты такой дурной взялся? — вздохнул мальчишка. — Битки не видел, ножик твой… токо рыбу чистить.
— Дался вам мой ножик! — сердито буркнул Духарев. — А взялся я оттуда же, откуда все, понял? А Чифаню твоего я еще поймаю.
— А чего его ловить? — удивился пацан. — Он завсегда здесь, на торжке. Токо ты с ним лучше не ссорься. Он тебе худого не сделал.
— Да ну?
— А че? Откуп за кровь взять — его право. Да и плата — малая. Скольд мог и больше присудить. А стукнул тебя — тоже по праву. Тихонько, чтоб не зашибить. А мог бы и до смерти. Ты ж, как я вижу, одинец. Родичей нет, головничество спрашивать некому. Был бы ты княжий человек, тутошний свободный или хотя холоп чей, Скольд бы за тебя виру князю назначил. А ты — чужой. Так выходит — пришиб бы тя Чифаня — и остался по Правде чист!
— Хорошая у вас правда! — усмехнулся Духарев.
— Хорошая, — кивнул пацан.
— А если бы, скажем, я его убил?
— Платил бы виру и головное, до двадцати гривен серебра — сколько посадник скажет. Или князь, если по случаю заедет. Но лучше б тебе не платить, а сразу из городка бежать. У Чифани родня сильная, кожемяки. — Мальчишка покачал головой. — Прибьют. А отобьешься — опять платить.
— А им, значит, можно?
— А им — чего? Они твою кровь за кровь родича невозбранно брать могут. В своем праве.
— А если у меня денег нет?
— Продадут в холопы. Или в яму — пока не заплатишь.
— М?да, — только и мог сказать Серега. Закончики здесь еще те!
— Ты — чужак безродный, так? — развивал тему пацан.
— Выходит, что так, — согласился Духарев.
— Не купец, не воин, не ведун, не волох… — перечислял парнишка.
— Нет.
— Значит, ты никто, Серегей, и звать тя никак. И цена тебе — грошик дырявый.
— Зачем тогда подобрали меня? — желчно осведомился Духарев.
— Да вот она попросила, — пацан кивнул на сестру. — Не то на что ты нам сдался?
— Глупый ты. Мышонок! — сердито бросила девушка. — Не чужой он нам! Я это еще на Торжке поняла. Сердцем. А теперь точно знаю, что брат он нам. И не болтай!
Теперь настала Серегина очередь удивляться.
— И откуда же ты это знаешь? — спросил он, улыбаясь ласково.
Вместо ответа девушка сунула руку под вырез рубашки и вытянула наружу маленький крестик на тонкой золотой цепочке. И вихрастый Мыш тоже полез за пазуху и вытащил такой же желтый крестик.
Серега открыл рот… и закрыл. Как бы чего сдуру не ляпнуть!
— Ты наш брат во Христе, — торжественно произнесла девушка. — Господь же велел братьям в беде помогать!
И добавила что?то по?гречески. Что по?гречески, Духарев догадался только потому, что прошлым летом провел пару приятных недель на греческом побережье.
— Матушка наша во младенчестве крещена, и батюшка наш крещеный… — девушка вздохнула — был. И нас крестил. Еще в Доростоле.
Глава шестая
В КОТОРОЙ СЕРЕГА ДУХАРЕВ СОВЕРШЕННО НЕОЖИДАННО СТАНОВИТСЯ КРОВНЫМ БРАТОМ
— Батька наш — из булгар, а мамка наша родами померла, — сообщил Мыш.
— Он ее не помнит, — сказала Слада. — Маленький был. А теперь вот мы и вовсе вдвоем, и иной родни у нас нет. И братьев?христиан здесь тоже нет.
Только в Киеве.
— Той зимой варяг с князем приезжал. На полюдье, — сказал Мыш. — Тож христианской веры. Но ты — не варяг. И не нурман. Слышь, Серегей, а давай мы с тобой побратаемся? — Пацан необычайно оживился. — Тебя ж так и так убьют…
— Это почему же? — возмутился Духарев.
— Да обычаю не знаешь! — отмахнулся Мыш. — И бестолковый. Тебе без разницы, а мне за тя виру дадут!
— Так сестра твоя говорит: мы и так братья.
— Не?е! Это мы по?христиански — братья. А по правде — чужие. Ну, побратаемся? Я с Чифаней погутарю — он видаком будет и Сычку скажет. Сычок, коэшно, дурень, да глаза и у него есть. По рукам?
Духарев усмехнулся:
— По рукам. Беги за своим Чифаней.
— Прямо сразу? — удивился пацан. — А и верно! Чего нам тянуть? Вдруг тя седни и убьют! — И пулей вылетел на улицу.
— Шальной, — улыбнулась Слада. — А ты, Серегей, правильно решил. Мыш — он хороший. И слову верный, хоть и малец еще.
— А может, я не из?за него, а из?за тебя? — улыбнулся Духарев. — Может, я такой красивой девушки, как ты, еще не встречал?
Ресницы Слады вдруг задрожали.
— Не дразни меня, Серегей, — проговорила она отвернувшись. — Нехорошо это. Стыдно тебе!
«А что я такого сказал? — изумился Духарев. — Может, по здешним правилам девушек хвалить нельзя? «