— Пап, у тебя часы до сих пор по московскому времени. До темноты всего три с половиной часа.
Сама Светлана давно поставила свой хронометр по местному часовому поясу. Поскольку эйкрийские сутки превышают земные почти ровно вдвое, слишком сильно перенастраивать ничего не пришлось. Просто запомнить, что отныне часовой стрелке, чтобы отсчитать полные сутки, нужно сделать не два оборота, а четыре.
Мбумбу перешли к главному действующему лицу на этом празднике — похлебке. Первым эту жижицу вкусил вождь, затем шаман, потом воины и старшие охотники, а за ними все прочие. А пятеро пришельцев тем временем осторожно пятились к воротам. Правда, Колобков все время подергивал носом, да и телохранители глотали слюни — очень уж аппетитный аромат тянулся от огромного котла.
— Значит, говоришь, остров Магука? — переспросил Петр Иванович, когда частокол остался далеко позади. — Отлично, отлично…
— Зря мы так задержались, Петр Иваныч… — опасливо поеживался сисадмин.
— Серега, не гони волну — чего ты трясешься, как банный лист на заднице эпилептика? Мы ушли, так?… За нами никто не гонится, так?…
— Не так, шеф, — хмуро сообщил Валера, приотставший от остальных. — За нами гонятся тридцать воинов во главе с вождем.
Глава 15
Сомневаешься — стреляй.
Джон Рэмбо
— Они все еще идут? — спросил Колобков через час.
— Идут, шеф, — мрачно откликнулся Валера.
— Ну ты им пивка, что ли, предложи, а то устали, небось…
Дружина вождя Серванго и сам вождь Серванго неутомимо передвигались по лесу, пробираясь сквозь деревья.
Тепорий мягко разливался в воздухе, освещая все вокруг, вождь дружелюбно похрюкивал, опираясь на плечи самых могучих (и самых невезучих) бойцов, и время от времени выслушивал доклад скороходов, шуршащих вокруг этих беломордых пришельцев.
Мудрый и великий вождь, которого не согнули ни годы, ни жены, ни обкуренный шаман, отнюдь не собирался расставаться с новыми гастрономическими ощущениями, забредшими в поселок Бунтабу. Да, сегодня они неприкосновенны — Лукенкуи не любит тех, кто попирает законы гостеприимства. Не годится гневить Лукенкуи. Но «сегодня» уже заканчивается. А когда наступит День Превращения, обычные правила перестанут действовать, и с гостями можно будет делать все, что душа пожелает.
Душа Серванго желала их съесть.
— Тумбала-тумбала-тумбала-тумбала, тумбала-тумбала-тумбала-тумбала… — напевали походную песнь Бунтабу воины.
Мбумбу уже готовили факелы — все по очереди подходили к Носителю Огня со своими палками. Огонь у этого первобытного народа считался великой ценностью — добывать его умели только трением, и секреты этого трудоемкого процесса тщательно охранялись немногими посвященными. Поэтому, отправляясь в ночные походы, они всегда брали с собой большую раковину, наполненную тлеющими кусочками гриба Астури (разновидность трутовика). Этот гриб мог несколько дней «гореть, не сгорая», и отлично подходил в качестве зажигалки.
А Колобков подгонял своих людей буквально пинками. Ему было ужасно стыдно, но он совершенно не следил за магическим компасом, когда шли к поселку, и теперь понятия не имел, в какую сторону нужно двигаться, чтобы добраться до бухты, где ожидает «Чайка».
— Папа, ты уверен, что мы правильно идем? — настойчиво спрашивала Света.
— Уверен, — сердито огрызался отец, оборачиваясь в сторону терпеливо плюхающих следом туземцев.
— Петр Иваныч…
— Серега, утухни.
— Да мне-то что… просто смеркается уже… Может, ходу прибавить?
— А ты еще не устал? Чего не ноешь, как обычно?
— Для спасения жизни я готов пробежать марафонскую дистанцию, — сухо ответил Чертанов.
— Потому что трус?
— Нет, потому что люблю жить. Может, все-таки оторвемся, а?
— Серега, не придуривайся. От папуаса в джунглях не оторвешься — он тут всю жизнь прожил. Шевели лучше ногами — больше пользы будет.
— Дядя Сережа, а та свистулька для вызова черта у вас с собой? — вдруг спросила Света.
— Вот… а что?…
— Да я подумала, что надо было вам в нее свистнуть, когда вы… вроде как шаманили.
— Эх, классная мысль… — посетовал упущенной возможности Сергей. — Да, эффектно было бы… Но теперь-то что?…
— Так, переходим на аллюр!!! — громогласно взревел Колобков, толкая дочь в спину и мгновенно разгоняясь.
Его прыть была вызвана тем, что по календарю Бунтабу наступил следующий день. И все мбумбу резко прибавили шагу. Даже вождь начал перебирать слоновьими ножищами куда резвее, чем раньше.
— Тума-тума-тума-тума, тума-тума-тума-тума!!! — перешли на боевую песнь воины.
— Беги, беги, Серега, беги со всей дури! — успел на ходу пнуть Чертанова Колобков.
Несмотря на коротенькие ножки и объемистый животик, Петр Иванович летел, как птица. Да и Чертанов снова отыскал в себе скрытые резервы, злобно думая, что орда негров с факелами — это еще хуже, чем самка Большого Шумузи.
Та, по крайней мере, собиралась их всего лишь растоптать.
— А, черт!!! — взвизгнул Сергей, едва успев увернуться от брошенной кем-то булавы. Он машинально приложил к губам свистульку и дунул в нее.
— Пчхи!… Пчхи!… Ладно, ладно, я еще добавлю бесплатные тостеры! — воскликнула Стефания, появляясь из облака дыма. — Ай!!!