— Что за таинственный остров там вдали? — спросил Мельхиор. — Какие чудеса нас там ожидают?
— Говори нормально, старый идиот! — прикрикнул на него Бальтазар. — Не делай вид, что ты герой саги!
— Это просто красивый слог. Ну знаешь, чтобы казалось, что я хороший ритор.
— Если хочешь казаться ритором, вставь в глаз… э-э-э… а как называется та штука, которую обычно вставляют в глаз?
— Нож? — предположил Мельхиор.
— Если хочешь казаться ритором, вставь в глаз… э-э-э… а как называется та штука, которую обычно вставляют в глаз?
— Нож? — предположил Мельхиор.
— Горящий сук! — воскликнул Каспар, просыпаясь.
— Нет, вроде бы какое-то стекло…
— Пенсне?
— Очки?
— Нет, только одно стекло.
— Лупа?
— Лорнет?
— Нет, какое-то другое…
— Тогда не знаю.
— И я тоже.
— Старые дураки!
— Да ты и сам-то не знаешь.
— Я знаю!… просто забыл…
— А что ты вообще помнишь?
— Я помню… я помню… слушайте, а это разве не наш остров?
— По мне, так они все на одно лицо, — пожал плечами Каспар. — К тому же мне в глаз попала песчинка…
— Его надо вырвать! — радостно предложил Мельхиор. — Найдите мне щипцы и горящий факел! Да пожарче, а то неинтересно будет!
— Чепуха! Не нужно ничего вырывать! Просто дадим ему мой эликсир и сделаем массаж века — оба глаза выпадут сами.
— А может, просто поморгать посильнее? — перетрусил Каспар.
— Не будь ребенком, — сурово посмотрел на него Бальтазар. — Доверься доктору.
— Я не хочу тебе зла, — заверил его Мельхиор. — Просто вырву глаз. Тебе самому будет только легче.
— Почему?
— Не знаю. Но ты еще будешь нас благодарить. Мы твои друзья, доверься нам.
— В самом деле? Тогда приступайте.
Бальтазар с Мельхиором некоторое время возились, пытаясь разыскать среди густых косм Каспара глаза, потом долго переругивались и пихались, споря, какой метод лечения лучше, а в конце концов совершенно забыли, чем они, собственно, занимаются, и из докторов постепенно преобразовались в парикмахеров.
— Брей здесь!
— Бритва не у меня, а у тебя!
— Осторожнее!
— Чубчик оставьте, чубчик оставьте!
— Убери руки, не хватай меня за руки, старый дурак!
— По-моему, слишком коротко.
— Да мы еще даже не начинали.
— Хррр-пс-пс-пс… эй, что это вы делаете, молокососы?!
— Эй, старички! — окликнул их Колобков. — Вы на берег сходить собираетесь?
— А мы что, уже подплываем? — высунулся из-за лысины Бальтазара и кучерявой макушки Мельхиора Каспар.
— Опомнился! Давно приплыли, встали на якорь и спустили трап!
Глава 10
Не все пятна поддаются пятновыводителю.
Михаил Горбачев
Остров Бунтабу, возле которого пришвартовалась «Чайка», среди Черных островов занимает второе место по площади. Чуть поменьше Кипра, формой немного напоминает человеческое ухо. Яхта вошла в большую бухту и причалила к чему-то, что в этих первобытных краях можно было даже назвать пристанью.
Судя по всему, когда-то в этих местах жили люди — остовы хижин все еще сохранились. Но находились они в таком плачевном состоянии, что нетрудно было сделать вывод — жители ушли очень давно. Хотя раньше это место, несомненно, было портовым поселением.
Хотя раньше это место, несомненно, было портовым поселением. Фабьев сразу вычленил в бинокль два самых заметных ориентира — практически целое здание из белого известняка и нечто вроде трехметрового термитника в самом центре деревни.
Благодаря тепорию, освещающему воду до самых низов, на дне бухты можно было разглядеть затонувшее строение — некогда эти останки были домом на сваях. Бревна, на которых он когда-то покоился, обрушились и увлекли хижину в глубину. Впрочем, не такую уж глубину — метров десять, не больше. Подводя «Чайку» к берегу, штурман старательно обошел место «домокрушения» — заполучив дополнительный груз в виде нескольких тонн гвоздей и болтов, яхта увеличила осадку и вполне могла задеть крышу.
Еще под водой виднелся остов большой лодки, сделанной из кожи, натянутой на деревянную раму. Похоже, она затонула не так давно, как дом — очень уж хорошо сохранилась. Фабьев только цокнул языком, рассматривая это техническое достижение неолита — ни грамма металла, только дерево и кожа.
Мостки явно не чинили уже очень давно — они обветшали и угрожающе трещали под ногами. Да и строили их не ахти какие умельцы — всего лишь несколько длинных досок, примотанных прочными лианами к бревенчатым сваям, почти сгнившим за многие годы. Доски производились древним, как мир, способом — каждая вытесана из целого бревна.
Соответствовали мосткам и хижины — построенные из жердей и покрытые сверху ветками. Почти все разрушены до основания — не чьей-то враждебной рукой, а всего лишь временем. Зато отлично сохранились очаги — в каждой хижине имелась примитивная каменная печь, сложенная из неотесанных глыб. А прямо над очагом всегда отверстие для выхода дыма (если, конечно, от самой крыши что-то осталось).
Интересная особенность — полное отсутствие окон. На Эйкре, с его тепорием, окна так и не стали жизненной необходимостью, как на Земле. Эти отверстия в стенах кроме всего прочего служат для вентиляции, осмотра окрестностей и так далее, но самая главная функция — все-таки освещение внутренних помещений. А в этом на Эйкре нужды никогда не возникало — днем светло даже в самых глубоких пещерах, а ночью окна тем более ничем не помогут.