последние слова герпетолога
Зинаида Михайловна была категорически против похода вглубь острова. Туптуга не сумел толком объяснить, как далеко до поселка Бунтабу — единственного крупного поселения на всем острове. В конце концов он нарисовал на песке длинную линию, потом отчеркнул маленький кусочек и сказал, что вот это — тот поселок, где они сейчас. Света тут же подсчитала, что до искомой точки отсюда от десяти до пятнадцати километров — в зависимости от точности чертежа.
— Петя, а вдруг они каннибалы? — испуганно косилась на Туптугу жена. — Или вдруг приносят человеческие жертвы?
— Ну, этот вроде мирный, — пожал плечами Колобков. — Серега, спроси у него, они людей жрут?
— Что ты, Серге! — испугался Туптуга, когда ему перевели вопрос. — Человека есть нельзя — табу, грех! Свинью можно есть, а человека нельзя!
— Видишь, Зинулик, не жрут, — равнодушно хмыкнул бизнесмен, услышав перевод ответа. — Петрович, ты точно не идешь?
— Извини, Иваныч, я лучше еще потренируюсь, — ответил с верхушки пальмы механик. Залететь-то он залетел, а вот спуститься трусил. Матильда Афанасьевна, громко кряхтя, раскладывала под деревом надувной матрас. — Из меня сейчас пешеход, как из дерьма пуля…
— Хоть Свету оставь в покое! — уцепилась за старшую дочь Зинаида Михайловна. Та молча прищурила глаза, и мамины пальцы сами разжались. — Ну и иди, если мать не жалко…
— Хватит со мной нянчиться, мне уже семнадцать! — выпятила челюсть Светлана. — А ты меня все пеленать пытаешься!
— Пеленать?… — оживился Каспар, околачивающийся поблизости. — Добрая женщина, окажи услугу бедному больному старцу…
— Да пошел ты, матрац старый!… — выместила зло на волшебнике Зинаида Михайловна.
Так начался еще один поход по джунглям. На этот раз — малым составом всего из пяти человек плюс проводник. Колобков сначала подумывал пригласить волшебников, но потом вспомнил чудом потушенный лесной пожар и решил, что лучше не стоит.
— Самое главное — не повстречать ука-ука, — сообщил Туптуга.
— А кто это? — устало спросил Чертанов.
— Ука-ука — это почти мбумбу, только очень глупые. Они живут в лесу, как макаки, и не умеют ничего делать, только поднимают с земли камни и палки, и ими дерутся. Плохие.
— Папа, а ты знаешь, что Меланезию тоже называют Черными островами? — спросила Света, идя за отцом по еле заметной лесной тропинке.
— Теперь знаю, — покладисто согласился тот. — Серега, не спи под стрелой, шагай ширше! Чую, нагрузки тебе не хватает!
— Хватает! — озлобленно огрызнулся сисадмин, поправляя лямки рюкзака.
— Серега, не спи под стрелой, шагай ширше! Чую, нагрузки тебе не хватает!
— Хватает! — озлобленно огрызнулся сисадмин, поправляя лямки рюкзака.
Подарками для аборигенов навьючили именно его. Гена с Валерой на работе — охраняют остальных, Туптуге лучше не доверять, Светочка для такого слишком юное и нежное создание, а Колобков — начальник. Начальникам тяжести таскать не по чину. Поэтому основной груз и тащил тот, кто и так по жизни крайний — сисадмин.
По крайней мере, на острове Бунтабу концентрация тепория была немного ниже, чем на острове Волхвов. Соответственно и жара стояла более мягкая. Хотя все равно жара.
Туптуга шагал размашисто, опираясь на толстую суковатую палку. Почти такую же вырезал себе и Колобков — сам вырезал, без чьей-либо помощи. В этих густых зарослях хорошая, надежная палка — один из предметов первой необходимости. Еще бы лучше копье, да где ж его взять? Чумбуи-леки запрещено иметь какое-либо оружие, а то еще ткнет в кого-нибудь! Не то страшно, что убьет, а то, что осквернит. Оскверненного и похоронить-то по-человечески нельзя — табу.
— Гляди, Серге, белые макаки! — ткнул пальцем Туптуга.
Перегруженный сисадмин раздраженно повернул голову, ожидая, что это очередная насмешка над их уродливой по здешним понятиям кожей, но это действительно оказались макаки. Обезьяны в половину человеческого роста, покрытые белоснежной шерстью. На фоне зелени и ярких цветов, в изобилии произрастающих на Бунтабу, они выделялись, как эскимос в Африке. Но, похоже, полное отсутствие маскировочной окраски их мало беспокоило — беззаботные зверюшки носились по ветвям с дикими воплями, гоняясь друг за другом и сражаясь из-за плодов. Впрочем, крупных хищников на этом острове не водилось — разве что роскинго иногда залетит.
Заглядевшись на белых макак, Туптуга едва не наступил на крохотную зеленую змею. Он заметил это только в самый последний момент и едва успел отпрыгнуть в сторону. Причем с диким криком ужаса.
Колобков тут же подскочил со своей палкой и замахнулся на безногую рептилию. Туптуга немедленно завопил еще громче и оттолкнул бизнесмена так, что тот не удержался на ногах. Гена с Валерой мгновенно скрутили нахального мбумбу, и Гена приставил ему к виску браунинг.
— Ур-ру! — прорычал он.
— Уяк! — согласился Валера.
— Серге, скажи им, что змея Ара — табу, священная! — взмолился туземец, с ужасом видя, как Колобков снова тянется за палкой. — Ее нельзя убивать, Лукенкуи разгневается!
Чертанов торопливо перевел, и Колобков неохотно оставил змейку в покое.
— Серге, скажи своим друзьям, чтобы коснулись змеи, пока не уползла: это приносит счастье, — посоветовал Туптуга, успокоившись насчет судьбы священного животного. — Добрая примета — в любом поселке живет такая. Перед охотой охотник всегда касается хвоста змеи — хорошая охота. А позабудет коснуться — плохая охота.