— Ай, вождь, скажи — хороших я людей привел? — с надеждой спросил Зуптупа.
— Не такие мягкие и жирные, как этот низенький с блестящей головой, — скептически осмотрел новичков Серванго. Эту фразу Чертанов переводить не стал. — Этот тощий, как старая макака, а этот, похоже, тоже хороший воин — плохо, трудно будет с ними справиться. Женщина молодая, но уродливая — белая, как макака, и волосы на голове не бреет, распутеха. Но в целом неплохо.
— Совсем неплохо, — закивал Пратгуста. — Подойди ко мне, охотник, я дам тебе в награду волшебный амулет для хорошей охоты.
Зуптупа доверчиво подошел. И тут же получил пинка в живот от шамана. Тот даже не стал подниматься с циновки — просто ударил изо всех сил, куда дотянулся. Молодой охотник упал и скорчился.
Все, кроме землян, громко захохотали. Даже брат побитого. И даже сам побитый. Еще бы — ведь шаман так уморительно пошутил! Пообещал подарить амулет, а вместо этого пнул! По понятиям народа мбумбу подобный розыгрыш демонстрировал наивысшую степень остроумия.
— Серега, за что это он его? — шепнул Колобков.
— Типа юмора, — кратко объяснил Чертанов. — Петр Иваныч, слушайте, нам обязательно надо уйти до темноты!
— Чего ты дергаешься? Расслабься! Почему до темноты-то?
— Потому что ночью нас съедят.
Глава 14
Вот всех белых перебьем, и настанет счастливая жизнь…
Василий Чапаев
Я с вами полностью согласен!
Нельсон Мандела
Отец и дочь Колобковы окаменели на месте. Даже телохранители, и без того выглядящие мраморными статуями, слегка обеспокоились. Гена снял и протер темные очки. Валера, лишившийся своих, завистливо покосился на напарника.
— Серега, если это шутка, то я ее не понял, — сухо сообщил Петр Иванович. — Обоснуй.
Чертанов повернулся к вождю с шаманом — они по-прежнему громко обсуждали достоинства и недостатки своих гостей. Тогда сисадмин наклонился к начальству и торопливо рассказал то, что узнал о культуре племени Бунтабу. Новости оказались неприятными.
Престарелый чумбуи-леки не покривил душой, когда сказал, что в его племени не едят людей. Но он не упомянул об одном маленьком факторе — Дне Превращения. Единственном дне в сезоне, когда Лукенкуи, божок, покровительствующий племени, берет своего рода «выходной» и отправляется почивать. Обычные правила и установления на этот праздник отменяются, а шаман способен сотворить великое чудо — превратить человека в свинью, которую потом можно съесть.
И, разумеется, «Чайка» подошла к острову как раз накануне этого знаменательного события.
Чертанов узнал об этом от Зуптупы и Куту — братья-охотники даже представить себе не могли, что в целом мире есть такие люди, которые не знают о Дне Превращения. Все равно как если в России тридцать первого декабря какой-нибудь тип подойдет к новогодней елке и спросит: «А что это вы тут празднуете?». Так что они ничего и не скрывали — совершенно открыто обсуждали друг с другом и Сергеем завтрашний день. И меню.
Когда Чертанов уяснил всю суть предстоящего торжества, у него хватило ума не делать того, что пришло в голову в первый момент — вопить благим матом и удирать куда глаза глядят. Нет, он притворился, что все это для него не внове, и даже не замедлил шага. В конце концов, ему и раньше доводилось ходить под топором. Поэтому он быстро составил простенький план — не показывать вида, что напуган, добраться до поселка, где должен быть шеф, как можно быстрее решить вопрос с чертовыми бусами, найденными в котловане, и до наступления темноты успеть свалить как можно дальше. Насколько он понял, сейчас, пока День Превращения еще не наступил, никто в племени их пальцем не тронет — выход свободный.
Но только до тех пор, пока в воздухе светится тепорий.
Гена с Валерой, услышав о столь гнусной засаде, молча потянулись за браунингами. Но Колобков покачал головой — он отлично помнил, чем закончились подобные перестрелки с дикарями для великих Магеллана и Кука. Два бойца против двух сотен — слишком неравное соотношение, даже если у этих сотен нет ничего, кроме дубин и пращ. Просто патронов не хватит. Вот если б было оружие посерьезнее — автомат, например…
— А может, они разбегутся, если мы начнем стрелять? — с надеждой предположила Света. — Они же первобытные, они не видели огнестрельного оружия…
— А если не разбегутся? — скептически хмыкнул отец. — Рискнем?
— Не надо, — торопливо запротестовал Чертанов.
— Ты, Серега, жалкий трус, но ты прав.
— Ты, Серега, жалкий трус, но ты прав. Стволы оставим на крайний случай. Дни тут длинные, до темноты еще долго — успеем. Светулик, дай-ка папе свою фенечку… Серега, переводи.
Вождь с шаманом резко оживились, выяснив, что один из «белых макак» понимает их язык. Великий Серванго оглушительно рыгнул (у мбумбу это считалось признаком радости) и с силой хлопнул Сергея по плечу, демонстрируя туземное гостеприимство. Худосочный парень едва не упал, получив по загривку (вождь слегка промахнулся) ручищей, похожей на бычий окорок, и с трудом удержался от жалобного стона.
— Три розовых деньги, — объявил вождь, бросив один лишь взгляд на жемчужное ожерелье.
— Да мы не продаем!…
— И того много! — возмутился Серванго, совершенно не слушая, что ему говорят. — Какая наглость — требовать деньги с вождя! Да еще торговаться!