Вытрясти информацию из умирающего шотелида оказалось очень легко — он прекрасно понимал, что жить осталось недолго, и отнюдь не собирался покрывать ненавистного колдуна. К сожалению, известно ему оказалось не так уж много — только то, что им приказали захватить девчонку и телохранителя живыми. Зачем они Шуа’лай Стазе, он не мог даже предположить — но точно ни для чего хорошего. Кто же это станет похищать людей для чего-то хорошего?
Колобков моментально развил бешеную активность. За какой-то час он обегал всех своих высокопоставленных знакомых — Чертанов и Валера едва за ним поспевали. Грюнлау остался на «Чайке» — охранять ее от возможных посягательств.
— Хорошо, Зинка устала, спит, как наш бородатый колдун… — бурчал Петр Иванович, стучась в дверь к Наместнику Стражи. — А то бы она меня сейчас сковородкой пришибла…
— За что? — удивился Сергей.
— Так это ж я Ольку в город отпустил! Ну а ты посуди, Серега, откуда я мог знать, а? Надо срочно все исправлять, а то мне секир-башка сделают…
Несмотря на все приложенные усилия, результатов Колобков не получил.
Никаких. Узнав, что нападение и похищение осуществили шотелиды, а приказы им отдавал Шуа’лай Стаза, все Наместники испуганно отшатывались и торопливо выпроваживали гостя из дома. Не помогали ни взятки — их просто отказывались брать, ни угрозы — Стазу боялись гораздо больше, чем бледнолицых чужаков. Никто не желал помочь ни делом, ни хотя бы советом — всюду глухая стена.
Увидеть Наместника Города и вовсе не удалось — дворец Таалуйна наглухо заперся изнутри, как будто готовился к осаде. Даже стражи, обычно охраняющие ворота, куда-то подевались. На крики и стук никто не вышел — поднявшего скандал Колобкова попросту проигнорировали.
Более того — вернувшись к «Чайке», бизнесмен обнаружил, что по городу уже успели распространиться слухи о произошедшем. Пристань словно вымерла — даже портовое отребье попряталось по щелям. Хотя обычно они к этому времени, наоборот, выползали наружу — приближалась эйкрийская ночь, тепорий светился все слабее.
— Серега, пока что свободен, — устало опустился в шезлонг Колобков. — Петрович, ком цу мир! У меня сейчас на тебя вся надежда, крылатый ты наш!
Чертанов, наконец-то оставленный в покое, торопливо направился в каюту — ему требовалось переодеться и глотнуть чего-нибудь освежающего. Но еще в коридоре он услышал сдавленные рыдания, доносящиеся из его каюты.
— А… э… что случилось? — робко приоткрыл дверь он.
Стефания, с некоторых пор ставшая его соседкой по каюте, лежала, уткнувшись носом в подушку, и тихо всхлипывала. А на полу валялось несколько опустошенных бутылочек — все, что оставалось от бара в кают-компании. Там было четверть литра коньяка, бутылка пульке и три штуки скоч-виски. Его на борту никто не любил, поэтому оно уцелело.
— Ты что, напилась?! — поразился сисадмин.
— Да! — рявкнула на него чертовка. — А тебе-то что?!
— Вот не думал, что ты так будешь переживать…
— Из-за чего? — злобно прищурилась Стефания.
— Ну… что у Петра Иваныча дочку похитили…
— Да плевала я на его дочь!!! Это меня, меня, меня унизили!!! Понимаешь ты или нет, безмозглый смертный?!!
— Не очень, — признался Чертанов.
— Я самая… самая… самая невезучая демоница во всех мирах!… — снова зарыдала Стефания. — Я все провалила!… Я всегда все проваливаю!… Сначала меня выкинули из Рая! Потом навесили трех тысячелетних младенцев! Потом поставили на самое… самое… самое… А теперь еще и это!… Я застряла в этом проклятом мире, в который даже Христос никогда не приходил!… Кому нужен Ад без Рая, кому нужен Рай без Ада?… Вот ты можешь ответить, а?…
— Ну, я…
— Все, все, все!… — подняла заплаканное лицо чертовка. — Все только и думают, как бы сделать мне гадость!… Ненавижу!… Как же я все это ненавижу!…
— Ну чего ты так… — смущенно колупнул стенку Чертанов.
Он понятия не имел, что делать. В его каюте сидит и рыдает в дупель пьяная девушка. Причем черт. Ну вот что положено делать в такой ситуации? Нет, он знал бы, что делать, не будь у нее рогов и хвоста… они немного нервировали.
— Ты! — вдруг сообразила, кто перед ней, Стефания. — Ты! Ведь это из-за тебя я здесь застряла! Из-за тебя, проклятый смертный! Из-за тебя этот ничтожный смертный маг едва меня не убил! Это ты во всем виноват! Ты, ты, только ты!!!
Чертанов отшатнулся назад. Но чертовка уже прыгнула на него, хватая за горло.
Но чертовка уже прыгнула на него, хватая за горло. Они упали на пол каюты, и Стефания уже в третий раз начала душить бедного Сергея. Она злобно шипела, брызгала слюной и давила, давила, давила на яремную вену. Не будь она такой пьяной, Чертанову уже пришел бы конец.
— Петр Иваныч!… — еле слышно просипел он, чувствуя, как темнеет в глазах. — Валера!… Кто-нибудь!… Помогите!…
Его никто не услышал. Но боль и отчаяние придали Сергею сил — он сжал кулак и саданул чертовке в живот. Та на миг запнулась, и Чертанов сумел вывернуться и бросить ее на лопатки. Теперь уже он схватил Стефанию за горло и начал душить — ему ужасно хотелось поквитаться.
— Ах ты, проклятый смертный!… — прохрипела та, безуспешно пытаясь высвободить хвост и хлестнуть Сергея по глазам. — Я же тебя убью!…