На Эйкре много удивительного.
Колобков перезнакомился со всем местным купечеством и уже успел заключить несколько неплохих сделок. Жемчуг Черных островов тут весьма ценился, да и прочие безделушки пришлись ко двору. Остатки гвоздей и шурупов разошлись почти моментально, хотя платили все же не так щедро, как на Магуке.
Петр Иванович даже завел для денег большую канистру — юберийцы выплавляли свои монеты в форме шариков. Золотых, серебряных или электроновых [57]. А также бронзовых и медных, но это считалось совсем уж мелочью — уважаемые купцы такие монеты даже в руки не брали. А Колобков с каждым днем становился все более уважаемым.
— Скажи, Петр’лай, заплатишь ли ты всего-навсего двадцать жемчужин за кипу за мою великолепную шерсть по тридцать жемчужин за кипу? — предложил уважаемый купец Нногура, подливая новому другу гранатового вина.
— Скажи, Петр’лай, заплатишь ли ты всего-навсего двадцать жемчужин за кипу за мою великолепную шерсть по тридцать жемчужин за кипу? — предложил уважаемый купец Нногура, подливая новому другу гранатового вина. — Это хорошее предложение, подумай, лучшего тебе никто не сделает.
— Не верь этому прохвосту, Петр’лай, он только и думает, как бы тебя обмануть! — возмущенно завопил не менее уважаемый купец Шаздила. — Будь у него такая возможность, он продал бы за жемчуг родную мать проклятым каннибалам с севера! Слушай меня, Петр’лай, я предложу тебе шерсть вдвое лучше сортом за какие-то жалкие восемнадцать жемчужин за кипу, тогда как она стоит все сорок жемчужин за кипу!
Чертанов едва успевал переводить. Он и сам не все понимал — купцы изрыгали бешеные и маловразумительные потоки слов, стремясь как можно больше запутать потенциального торгового партнера. Но Колобков на такую ерунду не ловился — он умело выкраивал из словоизлияний конкретные предложения и никогда не отвечал сразу. К тому же купцы очень много пили сами и подливали своему гостю, стремясь лишить его трезвости мыслей. Но Колобков, закаленный русской водкой, самогоном, медицинским спиртом и «ершом в гневе», стоял, как скала.
Да он и без того привык вести бизнес за рюмкой.
— Пап, можно я старичков выгуляю? — попросила Оля.
Колобков только махнул рукой Валере. Тот проверил браунинг и направился следом за хозяйской дочерью.
В последние дни дряхлых волшебников начали выводить на ежедневные прогулки — по всей «Чайке» распространился кислый стариковский запах. Мытье не помогало. Поэтому Оле, и без того ноющей, что Рикардо скучно все время сидеть в клетке, поручили прогуливать всех четверых по пирсу. Разумеется, в сопровождении кого-нибудь из телохранителей. Хотя охранять приходилось не Олю (порт хорошо патрулировался, а Наместник Стражи успел стать лучшим другом Колобкова), а случайных зевак — волшебники то и дело начинали куролесить. Гена с Валерой с ними уже не церемонились — чуть только заметят что-нибудь подозрительное, сразу на голову мешок. Старичков это очень успокаивало.
Стефания и Света на этот раз увязались с ними — девушки за последнее время сильно сдружились. Несмотря на то, что чертовка была намного старше (напрямую ее о возрасте спросить не решались, но судя по паре обмолвок — никак не меньше сорока), вела она себя, как совсем молоденькая. Впрочем, черти, будучи демонами, живут неограниченно долго.
— Может, погуляем немножко подальше? — предложила Светлана, которой ужасно хотелось посмотреть город.
— Папа не велел! — строго посмотрела на нее младшая сестра. — Папа сказал — только в порту!
— Оль, тебе уже одиннадцать, а ведешь себя, как пятилетняя, — хмыкнула Света. — Ну с нами же дядя Валера — что будет?
— Светлана Петровна, ваш отец мне запретил, — покачал головой телохранитель, разворачивая Бальтазара, бредущего прямо в открытое море. — Простите, только с его разрешения.
— Что сказал этот человек? — уставился на него Мельхиор. — Где мы находимся?
— И где наша башня?! — возопил Каспар, неожиданно проснувшийся и обнаружившийся, что его окружает какой-то мир. — Я требую немедленно ответить, или превращу в… хррр-пс-пс-пс…
— Вот и всегда он на этом месте засыпает, — хмуро подытожил Бальтазар, отжимая полу туники. — Но он прав. Что это за место? Почему мы здесь? Почему все эти люди черные, как его задница?
— А что не так с моей задницей? — удивился Мельхиор. — Сейчас посмотрю…
Всех, даже твердокаменного Валеру, передернуло от отвращения.
Старый йог умудрился извернуться так, что сумел заглянуть в собственный зад. Даже засунул туда нос. Нормальный человек, вывернись до такой степени, добьется только одного — сломанного позвоночника. А этот даже не пискнул.
— По-моему, все в порядке, — пожал плечами старик, возвращаясь в исходное положение.
— Это самая омерзительная вещь, которую я видела в жизни, — медленно объявила Стефания. — А я видела Фекальные Озера и тех, кто в них живет!
— Ой, а это что такое? — испуганно схватила ее за рукав Света.
Над водой неторопливо двигалось нечто яйцеобразное, больше всего похожее на космический корабль. Только совсем крошечный — чуть побольше мужского кулака. Юберийцы не обращали на эту штуковину внимания — скользнут ленивым взглядом и идут дальше.