Семь бед — один ответ

— Ну, кто окажет честь гостю и надерет ему задницу?

— Я! — в один голос взревела толпа, а рыжебородый ткнул пальцем в белобрысого беззубого громилу.

— Ну?ка, Бронхерст, встречай гостя! — рявкнул он. Беззубый центнер мышц радостно заревел, нацепил на соломенную башку сверкающий серебром шлем и вышел вперед. Зарычав, как бульдог, страдающий запором, Бронхерст начал трясти кудлатой головой и молотить себя кулаками в грудь. После пары секунд таких упражнений его глаза начали вываливаться наружу, а на губах выступила густая пена. Я едва не подавился! Что, он думает, если закосит под эпилептика, то Сеня его бить не будет? Ну, сейчас он разочаруется! Я коротко гавкнул, предупреждая Рабиновича о том, что припадок аборигена может быть заразным, но мой легкомысленный хозяин не обратил на мой совет никакого внимания. Согнув и разогнув дубинку в руках, Сеня твердым шагом пошел навстречу взбесившейся горилле, покрашенной в блондина гидропери?том. А абориген, шлепнув себя мечом по заднице, бегом бросился вперед. Я сидел и любовался! Рабинович, застыв посреди поляны, как часовой у Мавзолея, спокойно ждал приближения изрыгавшего пену локомотива в лице белобрысого аборигена. Тот, не снижая хода, решил, видимо, протаранить своего противника, но Сеня сделал шаг в сторону, и блондинистая горилла проскочила мимо, с разгону наткнувшись на выставленный в качестве предохранительного буфера кулак Жомова. Бронхерст хрюкнул и осел на траву. По поляне пронесся удивленный вздох, а Ваня брезгливо посмотрел на пальцы, перемазанные пеной, и небрежно вытер их о расшитую рубаху контуженного аборигена. — Сеня, может, его добить? — нерешительно поинтересовался Жомов, посмотрев на Рабиновича.

Сеня отрицательно покачал головой. Бронхерст тем временем поднялся с травы и, раскачиваясь из стороны в сторону, попытался вернуть себе чувство ориентации в пространстве. В результате этих манипуляций он едва не наступил мне на хвост, и я слегка рыкнул на громилу… Слегка, говорю! А почему он подскочил, как ужаленный под хвост, понятия не имею. Может, у него с нервами не все в порядке. Оглядевшись по сторонам, Бронхерст наконец сфокусировал внимание на Рабиновиче и прорычал:

— Дерись как мужчина! Или ты только и можешь, что скакать в стороны, подобно трусливому зайцу?

Не говоря ни слова, Сеня пожал плечами и поманил аборигена пальцем.

Тот снова взревел, выпустил изо рта очередную порцию пены и рванул вперед. Пока он мчался к Рабиновичу, я попытался прикинуть, сгодится ли он нам со своей пеной в качестве огнетушителя для Горыныча, но решил, что вряд ли. И пены маловато, и напора никакого! Так что, когда наша трехглавая керосинка разбуянится, толку от Бронхерста не будет никакого. Разве что головой его в одну из пастей Горыныча сунуть, чтобы конфорку заткнуть.

А абориген с разбегу налетел на Рабиновича. Взмахнув мечом, Бронхерст явно собирался разрубить Сеню напополам, а мой хозяин стоял как столб, с идиотской улыбкой на губах, поглядывая на Ингвину. На мгновение мне показалось, что меч аборигена снесет этому влюбленному дураку голову. Я тут же себе поклялся, что за каждую травму хозяина буду от воительницы три раза в день по кусочку откусывать и продолжу это до тех пор, пока она Сене капитальный ремонт не сделает, но все обошлось.

Даже не глядя на взбесившегося аборигена, Сеня вскинул вверх дубинку в защитном жесте. Меч Бронхерста мгновенно покинул хозяина и, решив присоединиться к гусиному клину, набрал высоту, по дороге едва не увеличив размеры лысины Попова. Андрюша ойкнул и торопливо ощупал редкую растительность на своей макушке, а абориген удивленно посмотрел на опустевшие руки. Сеня в ответ широко улыбнулся самой ласковой из своих садистских ухмылок и почти без замаха огрел Бронхерста по шлему дубинкой. Абориген по колено вошел в рыхлую землю и закачался вперед?назад, как заправский маятник. Сеня что есть силы размахнулся кулаком, но потом передумал и слегка ткнул ладошкой в лоб Бронхерста. Тот плашмя рухнул на траву. Причем ноги аборигена так и остались торчать в земле. А Рабинович под оглушительный рев толпы повернулся к Тору. — Так нас проводят сегодня к Одину или нет? — нагловато поинтересовался он.

— Как тебя зовут, странник? — хмыкнув в бороду, спросил ас. Сеня приготовился ответить, но вместо него вперед выступила Ингвина и с таким гордым видом, будто она сама была личным тренером нового чемпиона, произнесла:

— Великий Тор, сего грозного воителя зовут Сеннинг Робинсен, Победитель етунов и Гонитель орков. Своей доблестью он уже завоевал себе беспримерную славу в пределах Митгарда, Етунхейма и Свартальхейма. — Что же, достойный человек, как я погляжу, — кивнул головой Тор и осмотрел Рабиновича с ног до головы. — Есть у меня для тебя награда за доблесть, эрл Робинсен. Такая, какой удостаивались немногие, — громогласно, так, что было слышно в самых дальних рядах аборигенов, проговорил он. — Давай?ка я тебя прибью, и место во главе стола чертогов Вальгаллы тебе обеспечено.

Толпа аборигенов тут же разразилась ликующим криком. Зная кровожадность викингов, я вполне четко представлял, что может сейчас произойти. Мой Сеня, естественно, откажется от такого лестного предложения. Тор разгневается и попытается все же выполнить обещанное. Может быть, нам и удалось бы справиться с одним бессмертным богом, но к рыжебородому наверняка придут на помощь его прихлебатели. А против такой толпы даже весь наш Отдел внутренних дел не устоит. И все же мой долг — быть рядом с хозяином. Поэтому я зарычал и в одно мгновение оказался между Рабиновичем и Тором.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117