Так вот, изголодавшийся бультерьер едва не сожрал первого же спасателя, открывшего дверь. Пришлось пса замуровать обратно и войти в дом только после того, как ему с балкона швырнули солидный кусок мяса размером с табуретку, начиненный по уши снотворным.
Я лично был в шоке, когда видел, как бультерьер проглотил этот кусок одним махом. Но при таком зрелище, которое устроили Барлог с Логи, мне присутствовать никогда в жизни не приходилось. По сравнению с ними обжорство Попова выглядело, как утренний легкий бриз против разгула урагана. Трещали кости, хрустели зубы, и мясо с блюда исчезало с такой быстротой, что я глазом не успел моргнуть, как два едока встретились ровно на середине корыта. Одна беда — после Логи не только костей, но и самого корыта не осталось. — В первом туре победа присуждается команде Нидльхейма! — под громкий рев болельщиков провозгласила Хель, а Жомов коротко выругался. Ну, очень коротко. Слов эдак в триста!
Следующим номером программы был мой забег. Не скажу, что я раньше участвовал в подобных соревнованиях, но на стадионах мне бывать приходилось. Как и бегать там вдогонку за особо рьяными фанатами, выбиравшимися со своих секторов на беговую дорожку. В общем, мандража, как это принято называть у спортсменов, я не испытывал. Тем более и соперник мне достался явно слабоватый — совсем юношеского возраста парнишка по имени Хуги. Как ни старалась Хель, но набрать в своем свинарнике сто метров длины не удалось. Пришлось ограничится пятьюдесятью. Но, как водится у этих странных скандинавов, бежать нужно было туда и обратно. Победа засчитывалась только после того, как первый из бегунов вернется за линию старта. А выигрыш тура определялся по результатам трех забегов. Представляете, как сходил с ума Жомов, пытаясь мне все это объяснить на пальцах?! В своей победе я был абсолютно уверен, поэтому и позволил себе поиздеваться над омоновцем, сделав абсолютно тупую рожу в ответ на все его разъяснения. Впрочем, вволю покуражиться мне не удалось, поскольку Хель потребовала поставить бегунов на старт. После сигнала я легко рванулся вперед, надеясь обогнать мальчишку с первых метров, но увидел перед собой только его пятки. Я поднажал, и пятки поднажали тоже. Этот тощий юнец убегал от меня так, будто увидел привидение. Я решил ему на самом деле показать, что значит испугаться, и рыкнул пару раз вдогонку, надеясь, что Хуги собьется с шага. Не тут?то было! Он припустил только еще сильнее и пришел к финишу, обогнав меня по крайней мере метров на десять.
Жомов приуныл, я тоже расстроился. А Хуги стоял рядом и тянул пасть в радостной улыбке, будто ему туда Целую коробку «чупа?чупс» запихали! Пришлось прикрикнуть на него слегка, чтобы установить моральное состояние противника на нужный мне уровень, однако эффекта мой рык возымел столько же, сколько крик лавиана на переполненный трамвай. Разве что покинуть вагончик не предложили.
Первая половина следующего забега прошла точно по тому же сценарию:
Хуги мчался впереди, а я безнадежно отставал. Жомов меня поддерживал яростными криками, но если его голос и было кому?нибудь слышно в реве болельщиков нидльхеймской команды, то только ему самому. Я попытался понять, как этому юнцу удается так резво бегать, но ничего в голову не приходило, а спринтер уносился все дальше и дальше. В итоге второй забег я проиграл с разрывом в двадцать метров, а в третьем едва успел пробежать пятьдесят, как мой соперник уже оказался на финише. И скажите мне, как после такого удержаться и не облаять его последними собачьими матерными словами?
— Поскольку наши самоуверенные гости оказались не столь сильны, чтобы оказать серьезное сопротивление в соревнованиях, — произнесла Хель под общий гогот болельщиков, — я собираюсь немного облегчить для них условия конкурса. То есть соперничать в питье с благородным Жомовсеном никто не будет. Просто ему нужно будет осушить рог, который я ему поднесу. Чтобы победить, ему нужно будет выпить жидкость, оторвавшись от рога не более одного раза. Жомов удивленно фыркнул. Он, конечно, представлял, какие большие рога могут быть у здешних животных, но не с железнодорожную же цистерну величиной! Я тоже успокоился, а оказалось, что напрасно. Хель вытащила из?за трона какую?то странную трубу, отдаленно напоминавшую канализационную, и протянула ее Ване.
Хель вытащила из?за трона какую?то странную трубу, отдаленно напоминавшую канализационную, и протянула ее Ване. Жомов, с трудом удержав рог в руках, удивленно хмыкнул и попробовал оторвать его конец от пола. К моему удивлению, из этого ничего не вышло. Поэтому и пришлось Ване не вливать в себя жидкость, а высасывать ее. Однако, привыкший к различным способам пьянки, Жомов нашел выход и из такого затруднительного положения. Он опустил свою пятую опорную точку прямо на давно не мытый пол и принялся вливать в себя содержимое рога. Он выпил, наверное, никак не меньше ведра, а вода из небольшого рога все текла и текла. Жомов оторвался, перевел дух и попробовал еще раз. Но снова не выпил и половины странной рюмки.
— Ну нет, я вам не сливная яма! — отшвырнув в сторону рог, поднялся с пола разгневанный Жомов. — Хрен ее знает, что вы за хитрость придумали с этим пойлом, но так соревноваться я не собираюсь. Давай?ка я лучше подниму что?нибудь или стукну кому?нибудь пару раз между рогов. Вот это турнир получится. А воду пусть слоны пьют.