— Вы о чем? — Ингвина удивленно переводила взгляд с одного говорившего на другого. — Что здесь происходит?
— В данный момент ничего, — уклончиво ответил мой Сеня. — А вот что будет дальше происходить, зависит от того, как быстро мы до этого Хрюмира доберемся.
— Часов шесть еще ехать, — Златовласка обиженно наморщила носик. Вот теперь на женщину похожа стала, а то чисто Снежная королева в парике! — Конечно, если на нас еще какое?нибудь чудище не нападет.
— Тогда точно нужно поесть, — вздохнул Рабинович. — А то у Андрюши голодный обморок случится.
Андрюша хотел что?то возразить на очередную Сенину колкость, но только махнул рукой и, тяжело развернувшись, пошел в сторону оставленной колесницы, в которой лежали взятые на дорогу нехитрые припасы. Поскольку мои менты вчера малость перебрали, обеспечить нашу экспедицию продовольствием добровольно взялась Ингвина. И по своей варварской привычке к тяготам и лишениям положила минимум съестного: какая?то вяленая рыба, больше похожая по вкусу на подметки Сениных ботинок (пробовал я их по молодости, когда совсем дурной был), несколько кусков мяса, жутко пересоленных и просушенных до такой квинтэссенции, что ими можно было забивать гвозди, да кожаный бурдюк местного пойла под названием «медовуха».
Увидев перекосившиеся морды Ивана и Сени, Ингвина с усмешкой проговорила:
— Покорнейше прошу простить меня, великие ворлоки, но я не думала о том, что вам приспичит начать набивать желудки уже на середине пути.
— Эй, алло! А где же почтение в голосе и преклонение перед могуществом? Видимо, отошла уже девочка от потрясения. — Лично я собираюсь поесть у Хрюмира. Ну а если у того иормальной пищи не найдется, настрелять дичи где?нибудь в дороге. Ну а вы ешьте, что Фрейр послал!
К моему вящему удивлению, на лице чревоугодника Попова не отразилось и тени того недовольства, что появилось на физиономиях его друзей. Наоборот, Андрюша сиял, как начищенный медный котел, а улыбка у него и вовсе могла бы с оскалом кита потягаться, когда тот планктон через зубы пропускает. Впрочем, причина поповского веселья недолго оставалась загадкой. Криминалист извлек со дна колесницы какой?то мешок и, развязав его, вытащил на свет божий жареную свиную ногу, едва ли не с меня размером.
— А вы что думали, я голодать сюда пришел? — возмутился он, глядя на удивленные физиономии остальной троицы. — Между прочим, если бы я не зашел по дороге на кухню и не попросил припасов в дорогу, сейчас бы жрали эти подошвы, как голодные собаки.
— Но?но! Выбирай выражения. — Мурзик, не мурзись. И тебе достанется.
Андрюша, расстелив какую?то рогожу на краю колесницы, аккуратненько положил на нее жаркое. Затем, вытащив откуда?то из?за пояса, словно цирковой фокусник из шляпы, огромный тесак, принялся разделывать кабанью ногу на части. Но не успел он сделать и пары надрезов, как неожиданно раздался легкий хлопок, будто от открывшейся бутылки шампанского, и прямо на кабанью ногу, на глазах у изумленной компании, спикировал… Эльф! Мать его!.. Андрюша от удивления выронил нож, а меленький поганец, не обращая ни на кого внимания, уселся на край кабаньей ноги и застыл в позе роденовского «Мыслителя».
— Чего уставились, козлы поганые? — как?то до странности меланхолично поинтересовался он. — Грустно мне. Жаба душит. За квартиру платить не хочу.
— А это кто? — удивленно поинтересовалась Ингвина и попыталась достать эльфа Нальчиком.
— Руки убери, галоша саблезубая! — рявкнул нахал, и наша воительница отдернула палец так резко, будто выдергивала из пасти у крокодила. — Тянут тут все кому не лень свои клешни. Не дай бог, ты крыло мне помяла, так я тебя сразу налысо обрею.
— Он охренел совсем, — пробормотал Ваня Жомов и осторожно потянулся к Андрюшиной фуражке, лежавшей неподалеку, а Попов медленно поднял нож. Понять реакцию обоих ментов можно легко. Эта надоедливая маленькая жужжалка настолько достала нас в Англии, что мне и самому жутко, до зубной боли, захотелось пожевать нахала хотя бы пару минут, а затем выплюнуть куда?нибудь в болото. Однако я даже не пошевелился, глядя на эльфа, потому что понимал, чем может закончиться попытка его поймать. А вот Жомов с Поповым, похоже, излишней сообразительностью не блистали. Они ударили по эльфу одновременно. Ваня — Андрюшиной фуражкой, а Попов — стянутым с кухни ножом. Правда, Андрюша запоздал на мгновение, поэтому и оказался нож торчащим в фуражке, а не наоборот. Вот только эльфа на куске свинины уже не было! Он летал сантиметрах в двадцати выше ножа и противно хихикал. — Ну вы и уроды, — восхитился эльф. — Нет, точно по вам Нидльхейм плачет. Вы что, эсэсовцы недоделанные, думаете, я сюда примчался только на ваши туxлые рожи посмотреть да подождать, пока вы меня шапками закидаете? Точно Оберону на вас настучу. Тогда не со мной общаться будете. Пришлют пару троллей, посмотрю, как вы с ними разберетесь.
— А тебя разве еще не уволили? — наивно поинтересовался Рабинович. Эльф опешил. — Ты же уже в который раз опаздываешь… — Ах, и ты тоже, маца ходячая, возникать будешь? — возмутился коротышка.
Тогда не со мной общаться будете. Пришлют пару троллей, посмотрю, как вы с ними разберетесь.