Тишина в зале длилась секунд пять, а затем вмиг взорвалась диким ревом. Все присутствующие на пиру жители деревни заголосили одновременно, отчего разобрать их крики не представлялось никакой возможности даже чуткому уху Мурзика, а затем в едином порыве аборигены устремились на выход, едва не сорвав шкуры, закрывавшие дверь. Через несколько секунд в зале остались лишь трое друзей, так и не пожелавшие отрывать седалища от скамеек, да престарелый Форсет, сделавший в нерешительности лишь несколько шагов к выходу, а затем остановившийся и подобострастно посмотревший на трех псевдоворлоков. Похоже, новым налетом норвежских басмачей здесь и не пахло!
— Это моя… — попытался было что?то объяснить друзьям кенинг, но окончание его фразы заглушил дикий рев, раздавшийся со двора. — Похоже, наши гол забили, — по?своему прокомментировал вопль восторга Жомов и осушил очередную бадейку местного пойла. — Интересно, какой счет? — Нибелунги — Ингвина, 5:0, — тут же состряпал дешевую пародию Андрюша.
— Интересно, что там происходит?
— Сейчас узнаем, — пожал плечами Рабинович, и тут же со двора донесся новый крик. На этот раз аборигены дружно скандировали лишь одно слово:
«Ингвина, Ингвина».
— Нет, это, похоже, нашим забили, — сделал свой вывод Жомов. Сеня с безмерной печалью в глазах посмотрел на него.
— На чужой сторонушке рад своей воронушке, — проговорил он, разведя руки в стороны. — Вспомнил дом Иван?дурак, вот и шутит кое?как. Пока Жомов пытался сообразить, что именно хотел сказать Рабинович, в пиршественную залу ворвалась толпа ликующих колхозанов скандинавского калибра. Ваня, может быть, и умудрился бы придумать достойный ответ кинологу, но перекричать беснующихся викингов и викингинь было все равно невозможно.
Поэтому Жомов только махнул рукой, решив потом когда?нибудь оптом отыграться на Сене за все издевательства.
Меж тем буйство в зале не прекращалось ни на минуту. Варвары, продолжая дружно скандировать прежний клич, расходились в стороны, неровными скопищами выстраиваясь вдоль стен, словно дальние родственники на похоронах. Постепенно они освободили центр зала и тут же, раздвинув шкуры, внутрь вошли два вооруженных до зубов громилы. После их появления толпа еще раз громко рявкнула «Ингвина» и тут же затихла, будто всем аборигенам одновременно вогнали в рот пудовые кляпы. Трое ментов, старательно очистив уши от остатков засевших там намертво диких криков, с нетерпением стали ждать продолжения веселья. И оно состоялось. Да еще какое! После небольшой паузы вслед за двумя вооруженными викингами в зал вошла златовласая девушка, так же разительно отличавшаяся от остальных дам, присутствующих на пиру, как фигуристка от стада слонов. У все троих ментов дружно отвалились вниз челюсти. Да и было с чего. Помимо золотых пышных волос, прекрасной фигурки и точеных черт лица, Ингвину отличало от прочих викинговских женщин наличие доспехов, явно сделанных великолепным мастером именно для женщины, — длинного, но узкого меча на поясе и сверкающего золотом шлема в левой руке. Сеня сглотнул слюну.
— Вот это да?а! — восхищенно протянул Рабинович. — Ничего себе бабенка. Только малость низковата, — согласился с ним Жомов и, тут же утратив к Ингвине всякий интерес, стащил из?под носа завороженного Сени его ковш с алкоголем.
— Что бы ты понимал, — не отводя глаз от девушки, пробормотал Сеня и обратился за поддержкой к Попову:
— Согласись, Андрюша, это высший класс!
— Валькирия как валькирия, — шмыгнул носом Попов и поинтересовался:
— Сеня, может, сначала пожрем, а потом будем баб обсуждать? Кто же на голодный желудок о женщинах говорит?
— А тем более по?трезвому! — поддержал его Ваня. — Да пошли вы все в ППС дежурить, — психанул Рабинович и, поднявшись со скамейки, попытался обойти стол и выйти навстречу новой гостье. Однако его маневр остался незамеченным. Ингвина на секунду замерла в дверях, а затем, не глядя по сторонам, направилась прямиком к Форсету. Тот вытер нос рукавом своей кожанки и, заискивающе улыбнувшись, посмотрел в глаза девушке. Та остановилась в двух шагах от него.
— Я вижу, дядя Форсет, вы тут пируете? — мелодичным, но твердым и несколько ироничным голосом поинтересовалась она. Кенинг, как китайский болванчик, замотал головой. — Ну, вашу радость я могу понять, поскольку сумели справиться вы своими силами с войском Эрика Рыжего, Однако, клянусь милостью Бальдра, не пойму, зачем нужно было тогда спешно посылать за помощью и отрывать людей от важных занятий? Или же, дядя Форсет, увидев паруса на горизонте, ты перепугался, словно трусливый етун, и, не оценив сил врага, едва не испустил дух? Для тебя собственная жизнь стала дороже милости Владыки эйнхериев и чертогов Вальгаллы?
Сеня в смятении замер на половине пути. Увидев перед собой красивую и хрупкую девушку, пусть и в доспехах (мало ли какая мода была в эти времена!), он ожидал от нее нежных речей, мягких улыбок и томных взоров, однако вместо этого услышал звон металла в голосе, увидел ледяное презрение в глазах и всем своим существом почувствовал неукротимую жизненную силу Ингвины. Думаете, это охладило его пыл? Как бы не так. Скорее кот откажется от мартовских серенад, чем Сеня от очередного амурного приключения.