— Вот, блин, и тут политика! — неожиданно возмутился Жомов. — Мужики, может, лучше об оружии поговорите или о бабах, на крайний случай? — Не мешай, Ваня, умным разговорам, — отмахнулся от него Рабинович и посмотрел на эльфа. — Что же получается? Раз тебя от работы отстранили, с нами теперь другой курьер общаться будет? Или нас вовсе другому ведомству передадут? — Никто с вами общаться не будет, и никому вас не передадут, недовольно буркнул Лориэль. — Служба Экономически Конструктивных Ситуаций просчитала, что дешевле позволить вам вернуться домой самостоятельно. — Это как? — насторожился Сеня, благодаря беседе с Ахтармерзом в доме Хрюмира уже догадывающийся, о чем пойдет речь.
— Ваше присутствие в этом мире приблизило Рогнарек, — мрачно проговорил эльф. — Через каких?то пару дней етуны начнут войну, и от всей вселенной викингов ни хрена не останется. Вы тоже погибните, но по закону сохранения баланса параллельных миров реинкарнируетесь у себя дома как раз перед встречей с Мерлином и ничего не будете помнить. А там вас уже будут ждать и предотвратят новый контакт…
— Подожди, — остановил его Рабинович. — Как же Оберон решил допустить гибель целого мира, когда ты сам говорил, что это вызовет целую волну катаклизмов в параллельных вселенных. Не проще ли нас вернуть домой, чем разгребать потом последствия катастрофы?
— К этим последствиям уже приготовились, — фырк?нул Лориэль. — Воздействовать на ваши перемещения мы непосредственно не можем, а вас самих посчитали безнадежными. То есть ни при каких обстоятельствах не способными вернуться самостоятельно домой. И меня выставили одним из виновников этой ситуации.
— Так вот почему ты тут, — в гробовой тишине проговорил Сеня. — В ссылку отправлен.
— Никуда я не сослан, идиоты! — заверещал эльф. — Я пытаюсь помочь вам вернуться назад и доказать, что придурки из СЭКСа ошиблись в своих прогнозах! К тому же есть двухпроцентная вероятность того, что канал вашей астральной связи с собственной вселенной уже закрыт и вы теперь не имеете к ней никакого отношения. Тогда вы погибнете здесь окончательно, и Земля претерпит глобальные изменения. А после этого меня сделают козлом отпущения и приговорят к разложению в ядерном реакторе. Так что вам придется выпутываться, а я помогу. Чем смогу.
— Значит, до времени Рогнарек осталось два дня? — задумчиво проговорил Рабинович и вдруг заорал:
— Чего сидите? Подъем! Все бегом к Одину!..
Гласир встретил путешественников гомоном людских голосов. В центре тенистой рощи возвышался настоящий исполин — ясень, уходящий кроной куда?то под облака. Это и был знаменитый Иггдрасиль, согласно здешнему мироустройству пронзающий корнями каждый из девяти скандинавских миров. Около его необъятного ствола толпилась масса самого разношерстного народа, одетого кто во что горазд. Не скажу, что я когда?нибудь жаловался на плохое зрение, но мельте?шение бестолковых аборигенов крайне раздражало и мешало сосредоточиться на каком?нибудь одном объекте. В итоге я оставил попытки разглядеть нюансы местной моды и, прикрыв морду лапой, улегся у ног остановившегося Рабиновича. — Та?ак, и кто здесь Один? — рявкнул мой Сеня, перекрывая шум голосов. Сборище аборигенов на секунду замерло, удивленно рассматривая Рабиновича, а затем разразилось диким хохотом. Дикари то тыкали пальцем в сторону Сени, то стучали себя по затылку, а то просто хватались за живот. Я попытался гавкнуть на разбушевавшуюся толпу, чтобы привести ее в чувство, но вот рык не возымел на них никакого действия. Разве что вызвал еще одну волну смеха.
Разве что вызвал еще одну волну смеха. Сеня от злости мгновенно покраснел до самых кончиков ушей, но с места не двинулся. А Андрюша с Жомовым, надо отдать им должное, тут же оказались рядом и отстегнули от пояса дубинки, готовясь вступиться за оскорбленного друга. Даже Ингвина, к моему величайшему удивлению, выступила вперед, обнажая меч. В общем, несмотря на то что дикарей было никак не меньше полутора тысяч, мы приготовились проучить их как следует и отстоять честь мундира. Появление раздувавшегося на глазах Горыныча на несколько секунд охладило пыл разношерстного сброда, но затем в руках аборигенов тоже стали появляться мечи. Уж не знаю, чем бы все закончилось, если бы в этот момент откуда?то из?за спин толпы не зазвучал рог. Дикари тут же расступились, выстраиваясь неровными рядами по обе стороны от Иггдрасиля, а на авансцену выступили десятка полтора рослых мужчин и женщин. Впереди вышагивал настоящий гигант с темно?рыжей бородой. Увидев его, Ингвина выронила меч и застыла, разинув рот от удивления. Остановившись в десяти шагах от нас, гигант посмотрел по сторонам и пророкотал густым басом:
— Ну, и в чем проблемы?
— Уйми свой сброд, а то я сам их всех сейчас успокою! — сквозь зубы процедил Рабинович, признав в бородаче главного. Впрочем, я думаю, тут и болонка бы сообразила, что перед нами стоит грозный Тор. — Ты? Один? Всех?! — удивленно пробасил ас и заржал, как простудившаяся лошадь Пржевальского. — 0?хо?хо! Силен, бродяга. Значит, подраться хочешь? — И, не дожидаясь от Сени ответа, Тор повернулся к аборигенам: