— Вы не поняли меня, эрл Робинсен, — холодно произнесла воительница. — Я клялась вам в воинской верности, а не в той, о какой вы подумали. Ибо не смею я подарить свое сердце ни одному мужчине до тех пор, пока в мире жив хоть один злодей.
— Ну тогда помереть тебе старой девой, — буркнул Сеня, глядя вслед отошедшей к отряду воительнице.
Дальнейший путь прошел без приключений. Перепуганные вестью о незапланированном визите бесчинвующего в подземельях Одина, орки попрятались по норам, не рискуя показывать на его пути даже кончик коса. Около жилой и промышленной зоны прислужники етунов на всякий случай собирали народное ополчение, а их боссы решали между собой, как бы им побыстрее сдаться на милость громовержца.
Около жилой и промышленной зоны прислужники етунов на всякий случай собирали народное ополчение, а их боссы решали между собой, как бы им побыстрее сдаться на милость громовержца.
На помощь великанов рассчитывать не приходилось, поскольку те просто физически не могли пролезть в оркские норы. Однако делегация к етунам все же была послана, чтобы уговорить врагов асов дать некоторым лицам опального Оркского государства политическое убежище. Но вся эта суета оказалась излишней. Один с «несчетным» воинством прошел куда?то в неизвестном направлении, и успокоившиеся орки вернулись к обычным делам — жратве, выпивке и мечтам о разбойных набегах.
А Сеня, внутренне гордясь собой (как же, обещали в легенды местного фольклора зачислить!) и негодуя по поводу неприступности Ингвины, в сопровождении отряда гномов добрался до тоннеля, ведущего на поверхность горы. После хоть и теплого, но спертого воздуха подземелья дохнувший в лицо морозный ветер с гор мгновенно перекрыл все возможные рекорды по созданию зимней свежести, какие только снились создателям стиральных порошков, жевательных резинок и мятных таблеток. Рабинович с удовольствием втянул воздух носом и спросил, обращаясь к гномам:
— Ну что, орлы? Я так понимаю, вы дальше не летите? Назад вернуться одни не побоитесь?
— У нас приказ только проводить вас до выхода. Мы должны немедленно возвращаться, — пробормотал Тогнир, морща нос от противного аромата горного воздуха. — И как только вы этой гадостью дышите? — А я вот возьму тебя сейчас за шиворот и вытащу на улицу. Проверишь сам, как «этой гадостью» можно дышать, — пригрозил Сеня и для пущей убедительности сделал шаг по направлению к гному. Тот в ужасе отшатнулся. — Ладно, шучу, — усмехнулся Рабинович. — Топайте отсюда. Дальше без вас разберемся.
Поправив котомку на плече, Сеня достал из кармана карту и направился к выходу из тоннеля, не оглядываясь на застывший по стойке «смирно» гномий отряд. Ингвина поспешила следом, стараясь не отстать от своего новоявленного суверена. Коридор метров через пятьдесят сделал крутой поворот, и Рабинович увидел в скальном проеме краешек звездного неба. На поверхности земли была ночь. К тому же полнолунная.
Воткнув факел в снег, Сеня попытался посмотреть на карту. С планом дальнейшего передвижения было все в порядке. Гномы проставили на карте даже мелкие ориентиры. Однако беда была с Рабиновичем, поскольку он разбирался в ориентировании на местности, как шимпанзе в космических полетах. Единственный из способов определения сторон света, который он случайно запомнил с детства, гласил: «Направление на север можно определить по Полярной звезде». Сеня, конечно, знал, что вышеупомянутое светило находится в созвездии Малой Медведицы, но вот как искать эту фигуру на небе, совершенно не представлял. К тому же и вовсе сомневался, есть ли в этой параллельной вселенной хоть одна из Медведиц. Беспомощно повертев в руках карту, Рабинович повернулся к воительнице.
— Послушай, Ингвиночка, что?то я запамятовал, где тут у вас север? теребя нос, поинтересовался он.
— А что такое север? — сделав огромные глаза, ответила вопросом на вопрос воительница.
— Вот тебе раз! — поразился Рабинович. — Ну, вы же как?то определяете стороны света?
— А что такое стороны света? — окончательно ошарашила Сеню девчонка. — О боже, — прошептал Сеня себе под нос и махнул рукой прямо перед собой. — Вот если мы пойдем в ту сторону, как это будет называться? — Спуск вниз. — Ингвина удивленно посмотрела на кинолога. — Нет, как можно назвать это направление? — Рабинович тихо начал звереть.
— Ну я же говорю, спуск вниз, — с нажимом повторила воительница. — Впрочем, если постараться, то спуск можно сделать падением. Ты это хотел услышать, благородный Робинсен?
— По?моему, это хуже, чем пытаться заставить козу сыграть на баяне.
Ты это хотел услышать, благородный Робинсен?
— По?моему, это хуже, чем пытаться заставить козу сыграть на баяне. Клинический случай, — поставил Сеня диагноз и попробовал объяснить Ингвине на пальцах, § что от нее требуется. — Меня интересует не физический процесс движения тел. Ты мне просто покажи… откуда зима приходит или холодный ветер дует!
— А, так тебе интересно, где живет Норди? — понимающе рассмеялась воительница. — Так бы сразу и сказал.
— Да не знаю я никакого Норди… — взвыл в голос Сеня, но Ингвина перебила его.
— Странный вы народ, чужестранцы, — усмехнулась она. — Сам только что спрашивал, откуда приходит холодный ветер, а теперь говорит, что не знает никакого Норди. Так слушай же, глупый Сеннинг. Один создал ветра и дал им имена, как и всему живущему на свете. Холодный ветер он назвал Норди, теплый — Судри. Восходный — Аустри, а закатный получил имя Вестри. Что тут непонятного?