И вместо него на нас обрушился поток отборной ругани из?за дверей. Несколько мгновений даже Жомов, прилично натасканный в таком лексиконе, удивленно слушал тираду, а потом поинтересовался:
— Ну и кому там в ухо хочется?
Видимо, этот невинный вопрос для матерщинника оказался настоящим откровением Иоанна Богослова.
Злословящий варвар до сего момента даже представить не мог, что кто?нибудь из окрестных обитателей сможет предложить ему такой сервис. Поэтому и заткнулся, пытаясь понять, не из Асгарда ли кто?нибудь с инспекцией пожаловал. Или, не дай бог, утгардские етуны с дружественным визитом забрели. Вышло еще хуже. За дверью стоял Ваня Жомов. Причем отнюдь не расположенный к общению на брудершафт. Едва долговязый матерщинник высунулся за дверь, как Ваня тут же схватил его за длинный, как у породистой таксы, шнобель. — Гляди?ка что?! — восхитился Жомов, осматривая содержимое своей пригоршни. — Оказывается, тут у Сени то ли конкурент, то ли родственник появился. Мужик, в какой лавке такие носы продаются? — Отбусдите! Бде же больдо! — завопил несчастный абориген, которого Ваня старательно тянул за нос вверх.
— А матом ругаться на представителя органов власти не больно? — ласково поинтересовался Ваня, полностью прекращая бедолаге доступ крови в нюхательный орган.
Может быть, для людей нос — бесполезный, но обязательный нарост на лице, но для нас, псов, это жизненно важный орган. Именно поэтому я хоть и не испытывал симпатии к дворецкому Хели, но зрелища такого садизма вынести не мог. Пришлось стыдливо отвернуться и ждать, когда Жомов перестанет учить бе?Долагу культурным оборотам речи. Уж не знаю, сколь бы продолжались эти уроки, если бы в глубине коРявого дворца не послышались тяжелые шаги, и пред каши светлые очи не предстала сама красно?синяя Хель. Жуткое зрелище, нужно сказать! Длиннющая сухая старуха с рожей, похожей на маску Фредди Крюгера на Хеллоуин. — Bay! Кого я вижу?! — язвительно?вкрадчиво проворковала она. — Никак Барлог привел гостей из Свартальхейма. И скажи мне на милость, кто разрешил отлучаться с поста?
— А ты на мужика?то не наезжай, — вступился за экс?дежурного Жомов. — Мы его в плен захватили и сюда нас вести заставили. Еще вопросы есть? — Вот и работай в таких условиях, — обреченно буркнула старуха. — Кое у кого целый Хеймдалль на Золотой Челке мост охраняет, да и Тор на подхвате с братвой. А у меня шляются через царство все, кому не лень, а среди подданных и вовсе одни отбросы. Все, Барлог. Зашлю тебя из Нидльхейма на Берег Мертвых. Будешь подножным кормом для змея Ермунгарда.
— У нас свой драконы имеются, а я тебе уже сказал, чтобы на мужика не наезжала, — вновь встал в позу Жомов. И с чего это он вдруг сегодня такой сердечный? Родственную душу, что ли, встретил в лице местного дежурного по КПП? — Барлог — мой пленник. А хочешь им распоряжаться, плати выкуп. Вон оно что! Сенины уроки не прошли даром. Я удивленно посмотрел на Ваню. Раньше он особыми тактическими изысками не отличался. Насколько мне помнится, жомовские правила всегда были предельно просты: «Дают — бери, а не дают — забирай!» А вот теперь наш доблестный омоновец решил схитрить. Однако Барлог вцепился ему в рукав.
— Эй?эй?эй! — завопил несчастный охранник. — Не отдавай меня назад, благородный господин. Она мне уже на триста лет зарплату задерживает и новую форму давно не выдавала.
— Это не по моей части, — развел руками Иван. — Нарушения трудового кодекса не входят в юрисдикцию ОМОНа. Так что по поводу своей зарплаты обращайся к адвокатам. — И вновь повернулся к Хели:
— Так ты будешь за него платить выкуп?
— Да плевать мне на этого придурка! — завопила Хель, на самом деле плюнув в сторону Барлога. Тот ловко увернулся, а вот дворецкому, окрасившему при помощи Жомова нос в национальные цвета Нидльхейма, плевок пришелся точно в центр лба.
Тот ловко увернулся, а вот дворецкому, окрасившему при помощи Жомова нос в национальные цвета Нидльхейма, плевок пришелся точно в центр лба. То ли слюни у Хели были ядовитые, то ли просто оплевывание было здесь самым большим оскорблением, но длинноносый дворецкий, закрыв лицо руками, убежал из зала с невообразимо диким криком.
— Забирай этого Барлога себе. У меня еще десяток таких же есть, — не обратив внимания на вой дворецкого, произнесла хозяйка замка. — Только знай, что этот идиот — вор, убийца и мародер.
— А мне с ним не детей крестить, — отмахнулся Жомов. — Как и с тобой. Я тут долго рассусоливаться не намерен. Вещица мне одна нужна, и ты мне ее отдашь.
— Вот как? — Старуха собралась плюнуть и в Ваню, но благоразумно удержалась: кто знает, может, он переодетый Один в резиновой маске? — И что же ты от меня хочешь, презренный смертный?
— Тоже мне бессмертная нашлась. Задолбали все своей простотой, возмутился Жомов, которого и залах аммиака, и рожа Хели уже начали изрядно раздражать. — Ты базары фильтруй, когда с представителем oРганов разговариваешь. — Старуха хитро прищурилась и так засветилась, что легко было угадать ее мысли: «Точно, или Один, или Тор!» И я подумал, что теперь не видать нам эликсира, как своих ушей.