— Да нет, уже готовым воспользовались, — развел руками Рабинович, лихорадочно пытаясь что?нибудь придумать. И идею ему подсказал Жомов. Впрочем, сам того не осознавая.
— Это ты, что ли, Тьяццы? — отстегивая от пояса дубинку, поинтересовался омоновец и, получив утвердительный ответ, заявил:
— Короче, гони сюда пару своих яблок, и мы оставим в покое тебя и твою телку.
— Чего?о?о?! — удивленно завопил гигант и захохотал. — Ты чего, клоп, базары совсем не рулишь? Да за такие наезды я тебя, чисто, живьем в кипятке сварю. Понял,лох?
Великан поднялся со своего места и, схватив со стены увесистую дубинку, направился в сторону Жомова. Ваня, то ли по скудоумию, то ли от неверного понятия о действии «демократизатора», совершенно спокойно приготовился к битве. Однако в дело вмешался Сеня. Выскочив вперед, он поднял руки, останавливая великана.
— Слушай, Тьяццы, — проговорил хитрый Рабинович. — Позор для меня будет, если я убью тебя в таком бою. Люди стыдить начнут. Скажут, что ты без бронежилета был, когда мы дрались. Уж не позорь меня, надень хотя бы кольчугу. А то ведь стыда потом не оберусь.
— Да ты че, лох? — удивился гигант. — Да я тебя, в натуре, одними голыми руками порву на британский флаг!
— Тебе чего, в падлу кольчугу на себя накинуть? — с натуральным удивлением поинтересовался Сеня. — Или ты такой доходяга, что в бронике двигаться не сможешь?
Тьяццы взревел и одним рывком выхватил откуда?то из?под скамейки огромную кольчугу. Натянув ее на себя, он подхватил дубину размером с хорошую сосну и бросился на наглого клопа, надеясь прихлопнуть его одним ударом. Вот тут?то его и ждало великое удивление. Прямо стояло рядом с Сеней и ждало! А Рабинович, легко увернувшись от неуклюжего удара поленом по полу, высоко подпрыгнул и ткнул дубинкой великана прямо в закрытое броней пузо. Тьяццы отлетел назад, собрал в кучу все скамейки и, теряя сознание, успел подумать:
«Вот те раз! А я еще кольчугу не хотел надевать…» — Ингвина, где обычно в ваших домах баб содержат? — прорычал Рабинович, поворачиваясь к воительнице, и, получив от окончательно оторопевшей дамы жест в сторону одного из боковых проходов, занавешенного шкурами, рванулся туда. — Быстрее! Хватаем яблоки и уматываем, пока этот урод в себя не пришел. Вся четверка рванула через казавшийся бесконечным зал на женскую половину. Сеня ворвался туда первым и застыл на пороге, увидев полуголую девушку несравненной красоты.
Вся четверка рванула через казавшийся бесконечным зал на женскую половину. Сеня ворвался туда первым и застыл на пороге, увидев полуголую девушку несравненной красоты. Такую же прекрасную, как Ингвина. Вот только и волосы у нее были пышнее, и лицо красивее, и глаза голубее, и стройность стройнее… В общем, сексуально озабоченные мужские особи, увидев такую красоту, навсегда теряют покой и сон, а нормальные мужики сначала слепнут, а затем предпочитают быстренько уносить от таких шедевров природы ноги. Сеня был нормальным мужиком. Поэтому, сказав «извините, что без стука, но мы только на секунду», схватил с тарелки два яблока и рванул обратно, едва не сшибив застывшую на пороге Ингвину.
— Ты чего встала, ненормальная? — удивленно завопил он, хватая воительницу за руку. — Баб никогда не видела в бане или лесбиянка?
— Это же Идунн! — заплетающимся языком пробормотала Ингвина. — Но как она здесь оказалась?
— Да, по мне, хоть гальюн! — рявкнул Сеня и потащил Ингвину за собой.
— Сматываемся быстрее, а то поздно будет.
И они побежали обратно, слыша за спиной дикий визг очнувшейся от оторопи Идунн, похожий, как две капли воды, на рев корабельной сирены. Рабинович потащил воительницу к крысиной норе, но Жомов остановил его. Схватив упавшую со стола медную тарелку метрового диаметра, омоновец приставил ее к двери и так саданул по посуде дубинкой, что та выбила дверь и с диким свистом улетела куда?то в небеса. Путь был свободен! Похитители яблок оказались во дворе, чтобы тут же попасть в лапы к рейсовому орлу и быть транспортированными обратно в Митгард.
— Граждане пассажиры, прошу освободить вагоны. По техническим причинам поезд дальше не идет, — продекламировал пернатый транспорт и швырнул людей к порогу дома Хрюмира. Сеня отряхнулся и первым вошел в жилище карлика.
— Вот твои яблоки, — проговорил он, протягивая фрукты Хрюмиру. — Так где находится вход в Свартальхейм?
Похоже, существование великанов настолько надломило психику Рабиновича, что он впервые в жизни отступил от своих принципов. То есть сначала отдал деньги, а затем попытался получить стулья. Однако Хрюмир с окончательным расчетом торопился так же, как госбюджет с задолженностями по зарплате. Обнюхав яблоки, он радостно завопил, приплясывая то на одной, то на другой ноге:
— Йо?хо! Они действительно добыли для меня молодильные яблоки. Никогда бы не поверил в это, но теперь я стану равным богам, и плевать я хотел на Элли?старость. Хрен ей в сумку, чтобы куски не мялись! А вы, придурки недоделанные, валите отсюда и не мешайте обретению мною подлинного величия… Хрюмир уже собрался надкусить одно из яблок, но его рука застыла на полдороге. Снаружи дома раздался страшный грохот, а следом за ним с двери сорвало и швырнуло внутрь медвежьи шкуры. Все присутствующие в удивлении обернулись к выходу, чтобы увидеть рыжеволосого красавца?мужчину в полном расцвете сил. Мужчина чуть задержался на пороге, а затем уверенным шагом направился к Хрюмиру.