— Нет, вы точно охренели, братцы! — поразился окончательно сбитый с толку эльф. — Чтобы я еще раз в такую даль к этим идиотам ментовским таскался? Да ни за что! Сегодня же заявление об увольнении Оберону кладу на стол, и пусть для такой нервотрепки другого дурака ищет. А вы у меня… Да пошли вы все к гномовой матери!..
С легким хлопком эльф растворился в воздухе точно так же, как и появился до этого. Ваня обиженно, как Ребенок, у которого отобрали игрушку, посмотрел на то место, где секунду назад висел эльф, и на всякий случaй махнул дубинкой. А вдруг повезет хоть раз в жизни? А Сеня с улыбкой повернулся к гномьему строю, таращившемуся на них в несколько десятков пар глаз.
— Мужики, где ваша мать живет? — громко поинтересовался он и, получив в ответ наполненное недоумением молчание, пояснил:
— Тут нас к ней послали.
Дорогу не подскажете?
Трое ментов одновременно захохотали, а гномы, совершенно ничего из последних событий в лагере противника не видевшие и не слышавшие, начали недоуменно переглядываться и перешептываться. Наконец после непродолжительного совещания один из арбалетчиков — видимо, замкомвзвода — громко выкрикнул:
— А вам чья именно мать нужна?
— Гномья! — все еще давясь от смеха, ответил Рабинович и этим выкриком заставил хихикать даже непробиваемую Ингвину.
— Козлы вы! — выкрикнул в ответ арбалетчик и в сердцах сплюнул вниз. Похоже, он попал кому?то на голову, поскольку следом за плевком откуда?то из?под щитов взлетела вверх рука и саданула арбалетчика в пузо. От неожиданности тот упал на пятую точку, свалив одного из своих приятелей. Тот тоже не удержался на ногах и, падая, стукнул арбалетом третьего в нос. А третий зачем?то пнул сидевшего внизу воина со щитом. Заварушка вспыхнула мгновенно. Забыв о предполагаемом противнике, гномы начали тузить друг друга, и уже через несколько секунд некогда идеальный боевой строй представлял собой такую мешанину рук, ног, тел и всевозможной боевой амуниции, которую не смог бы устроить и разгоняющий демонстрантов Жомов в лучшие мгновения своей жизни. — Вот это отрываются. Вот это я понимаю! — восхищенно проговорил Ваня, наблюдая за потасовкой. — Техника, конечно, слабовата, но зато машутся от души.
— И повернулся к Сене:
— Может, пойдем подключимся? Кости старые разомнем, да заодно и детишек драться научим?
— А оно нам надо? — ответил вопросом на вопрос Рабинович, и Жомову оставалось только пожать плечами.
Несколько минут всеобщая каша из тел около дверей никак не хотела разделяться на группы. Гномы колошматили друг друга, к вящей радости Жомова, с неиссякаемой энергией, а затем вдруг остановились. Возмущенный таким финалом, Ваня пронзительно засвистел, но карлики не обратили на него никакого внимания. Они разделились на две группы — судя по всему, арбалетчиков и щитоносцев — и приготовились к продолжению гулянки. Рабинович не был бы самим собой, если бы не воспользовался подходящим моментом.
— Ваня, спорим на килограмм алмазов, что победят дальние? — торопливо проговорил он.
— А почему именно дальние? — удивился Жомов и, увидев, как Сеня вновь начинает закатывать глаза, приготавливая очередную тираду о непроходимой тупости друга, сдался:
— Ладно, спорим. А теперь?то можно узнать, почему? — Да потому, что их больше, Ванечка, — самодовольно усмехнулся Рабинович.
— Нет, ну ты посмотри на этого еврея! — обратился возмущенный Жомов к Андрюше. — Ну дня не может прожить, чтобы кого?то не объегорить. — А кто же тебе мешал дерущихся посчитать, дубина ты славянская? фыркнул Рабинович. — Учишь вас, дураков, уму?разуму, учишь, а толку все равно нет! Как хлебали тысячелетие назад щи лаптем и алкоголика Ярослава мудрым считали, так до сих пор к цивилизации и не приобщились. — Хрен тебе, а не килограмм алмазов, — возмутился такой наглости Жомов. — Между прочим, наш Ярослав на местности получше вашего Моисея ориентировался…
— Угу! Зато ваш Сусанин — просто гений спортивного ориентирования, — ехидно перебил его Рабинович. — За бабки повел поляков в обход, да с перепоя в лесу и заблудился. А вы из?за вечного славянского скудоумия, порожденного постоянным похмельем, все перепутали и тут же из него героя сделали.
— Ах, ты так? — возмутился Ваня. — Да у вас… Уж неизвестно, до чего дошла бы дискуссия Жомова с Рабиновичем, но тут в их спор, само того не ведая, вмешалось третье лицо. А точнее, только его часть. Поскольку друзья?споршики лица сначала не увидели, а только услышали какой?то дикий рык позади сцепившихся в этот раз стенка на стенку гномов.
Поскольку друзья?споршики лица сначала не увидели, а только услышали какой?то дикий рык позади сцепившихся в этот раз стенка на стенку гномов. Поначалу далекий рык трудно было идентифицировать даже Андрюше Попову, человеку с исключительно музыкальным слухом. А затем, по мере приближения нового возмутителя тишины к месту потасовки, путешественники узнали в рычании зверя голос Брагги. Более того, даже разобрали слова!
— А ну, прекратить! Смирно, я говорю, етун вашу мать в коромысло!
Строиться быстро, вы — отрыжка Аудумлы, пожиратели Имира! Потасовка среди гномов прекратилась, словно по мановению волшебной палочки. Быстро похватав с пола потерянные части амуниции, воины гномьей погранстражи выстроились в две шеренги вдоль одной из стен. По сравнению с недавним лоском выглядели бойцы отряда Брагги крайне неважно. Мало того, что физиономии всех до единого воинов украшали многочисленные синяки и ссадины, так еще и половина оказалась без шлемов, третья часть потеряла молотки, а у одной пятой латы были покорежены и смяты в нескольких местах, что было крайне неприятно их командиру, поскольку, судя по всему, с ним явилось «низкое начальство».