Впрочем, мастера париков очень скоро с дрезины ссадили, видимо, отправив в мастерскую, и у меня отлегло от сердца. Больше ничего не мешало мне наблюдать открывающиеся вокруг пейзажи, и только тогда я понял, отчего спелеологов так сильно тянет в подземелья. В Свартальхейме было по?настоящему красиво. Мало того, что сама природа из хитросплетений сталактитов и сталагмитов создавала истинные архитектурные шедевры, так еще и карлики оказались прекрасными мастерами.
Похоже, они на самом деле страшно любили горы и все, что с ними связано. Брисинги, как могли, украсили свою страну. Причем действовали столь мастерски, что во многих местах было очень трудно разобраться, что творила природа, а что создавали они. Честное слово, пока мы ехали до пещер, отведенных под жилье Стурлу, я даже и думать забыл о том, что мы находимся невообразимо далеко от дома и какая страшная участь Уготована этой красоте, если мы вовремя не успеем вернуться.
Честное слово, пока мы ехали до пещер, отведенных под жилье Стурлу, я даже и думать забыл о том, что мы находимся невообразимо далеко от дома и какая страшная участь Уготована этой красоте, если мы вовремя не успеем вернуться.
После дороги моим ментам выделили отдельные комнаты с самыми настоящими бассейнами, в которые невесть каким способом, видимо, прямо из гейзеров, подавалась горячая вода. Именно поэтому я ничуть не стал возражать, когда Сеня позвал меня купаться. А после принятия водных процедур мы все вместе собрались в банкетном зале.
Пир у гномов проходил чинно и размеренно, мало напоминая собой удалое разгулье Митгарда. Каждый из присутствующих сидел в строго отведенном месте, говорил вполголоса и старался не пялиться на необычных гостей. К тому же, к моей вящей радости, сначала подали закуску и лишь потом — выпивку. Однако тут моему наслаждению, получаемому от поглощения отменного жаркого, и конец пришел. Стурл, подняв серебряный бокал, предложил первый тост за успех во всех начинаниях своих гостей, то бишь нас. Не поддержать такой спич было бы грешно, и менты, встав вместе со всеми со скамеек, пригубили бокалы… — Я не понял, — тут же завопил Ваня, выплевывая изо рта жидкость обратно. — Это что за херня такая?
— Березовый сок, — удивленно пожал плечами Стурл. — Полезный напиток.
Но, если не нравится, могу предложить кленовый или минеральную воду. — Ты что, охренел, бык? — совершенно искренне возмутился Жомов. — А где водка? Или ваша брага на крайний случай?
— Извините, уважаемые странники, но у нас с воскресенья по пятницу сухой закон, — усмехнулся гном. — Рабочая неделя все?таки. Всем, даже мне, следует воздерживаться от алкоголя.
— Вот это шуточки! — Ваня удивленными глазами обвел «пирующих». — Сочувствую я вам, ребята. — А затем посмотрел на друзей. — Как хотите, мужики, но я здесь не останусь. Кощунство это — успех соком обмывать! Короче, берем закуску и идем ко мне. У меня там еще два полных бурдюка с медовухой стоят. — Я не понял! — теперь пришла Сенина очередь возмущаться. — А где третий?..
И, похватав со стола закуску, причем Андрюша — сразу в обе руки, трое ментов, а следом за ними и Ингвина, демонстративно покинули окончательно притихшее собрание, тем самым лишив меня возможности доесть аппетитный кусок, кота им всем троим на поповскую лысину!..
— Не, мужики, не нравится мне у гномов, — заявил Ваня Жомов, ковыряя заусенцы на корявых пальцах. — Мутно тут все как?то. Как в казарме первые полгода. Валить отсюда надо, да побыстрей.
— Да, порядочки у них тут еще те, — с тяжелым вздохом согласился с ним Попов. — По звонку просыпайся, по звонку ложись. Жрать, опять же, строго в определенное время дают. И ведь не учитывают, гады, что организм у людей по?разному устроен.
— Ой, да перестаньте вы плакаться! — махнул рукой на обоих жалобщиков Сеня Рабинович. — Один день в Свартальхейме всего?то и побыли. Сегодня уже и уйдем отсюда. Так что, потерпите. Тем более что тебе, Ваня, Давно пора к какому?нибудь порядку приучиться. Да и кабану этому небольшая диета только на пользу пойдет.
— Да пошел ты!.. — одновременно указали Рабиновичу маршрут Попов с Жомовым и, переглянувшись, Ржали, как лошади перед забегом. Четверо пилигримов сидели в комнате Рабиновича, заняв седалищами все доступные возвышенности. Сеня с Ингвиной расположились на кровати, Попов занял единственный в помещении табурет, а Ваня взгромоздился прямо на стол. Горыныч сверкал шестью глазами из полутемного угла, заваленного дорожными мешками, а мне только и оставалось, что бесцельно шляться по комнате, удивляясь, почему в подземельях не водятся блохи, и мечтая по возвращении домой заставить Сеню переселиться куда?нибудь поближе к слою магмы.
На лицах присутствующих на незапланированном совещании не наблюдалось ни малейшего следа вчерашней попойки. Да, собственно говоря, то, что происходило вечером, попойкой язык не поворачивался назвать. Два бypдюкa с медовухой оказались слишком маленькой дозой для трех бездонных глоток. Для трех потому, что Ингвина была в трауре по волосам и пить отказалась! Да к тому же и настроения для нормального отдыха подходящего не было, поскольку проклятые гномы своим сухим законом обломали друзьям весь кайф. В общем, выпить?то вчера менты выпили все, но впервые за много лет не пошли разыскивать, чем «догнаться», а понуро разошлись спать. О каком уж тут похмелье говорить! А утром всех ждал сюрприз. Оказалось, что подъемы в Свартальхейме устраивает местный аналог коменданта общежития или армейского старшины. Привыкший к установленным порядкам и совсем не ожидавший подвоха, трезвоня огромным для своего роста колоколом, он спокойно тащился по коридору, поднимая трудолюбивых гномов на работу. Нельзя сказать, что менты трудиться не любили. Может быть, любовь к работе и теплилась где?то в их многострадальных от об?шения со всевозможными преступными элементами душах, но они о ней не знали ничего. Просто им об этом чувстве еще никто не говорил. Гном с колокольчиком оказался первым существом, попытавшимся объяснить доблестным российским служителям правопорядка, что такое работа. И нет вины этого бедолаги в том, что он не знал народной пословицы, согласно которой первый блин всегда бывает комом. Но вот с гномом вышло некоторое несоответствие вековой мудрости. Первым «блин» сказал Жомов, а комом стал диверсант с колокольчиком, которого Ваня, следуя старой привычке выключать будильник, просто запулил в стенку коридора. После чего в коридоре наступила гробовая тишина, и оставшаяся часть обитателей гномьего общежития проспала на работу. Впрочем, ментам поспать так и не удалось. Пришедший в себя ходячий будильник тут же побежал жаловаться непосредственному начальнику о беспрецедентном случае саботажа на вверенной территории. Начальник, толком не разобравшись, о ком идет речь, послал для усмирения недовольных побудкой целый отряд местных пионерских горнистов в легких кольчугах, простеньких шлемах и с деревянными дубинками в Руках. Жомова они разбудили. Естественно, на свою голову. И буквально через несколько секунд один за Другим вылетели из комнаты, растеряв по дороге шлемы с дубинками и перебудив звяканьем кольчуг о стену всю еще спящую часть общаги.