А Жомов, не обращая ни на что внимания, продолжил:
— В общем, так, карга, сейчас быстро метнешься и притаранишь сюда бутылочку своего эликсира. Жду ровно три минуты. Потом начинаю буянить. — Всего лишь? — удивилась Хель. — А ящик помидоров по пятьдесят копеек за килограмм под Новый год не хочешь?
— Нет, — культурно отказался Жомов. — С помидорами я дома разберусь. А тебе уже сказано, тащи эликсир!
— Да пошел ты Ермунгарда за хвост дергать, — посоветовала старуха и отвернулась.
Это была ее ошибка. Нет, Ваня, конечно, хорошо воспитанный омоновец, он женщин обычно дубинками не бьет. Вот и в этот раз он просто подбросил на руке серебряный шарик и, видимо, представив морду Хели, залепил по нему «демократизатором». Шар, естественно, команду понял и помчался вперед. В этот раз без песни, но ведь и мы были не в пещере! Поэтому серебряное яблочко просто тихо пролетело мимо старухи, ласково свистнув ей в ухо, и впечаталось в стену замка, разрушив ее ровно наполовину прямо у хозяйки перед носом. Хель опешила и обернулась к Жомову.
— Я же предупреждал, что буянить буду, — извинился Ваня и запустил второй шар. На этот раз в крышу, и старуху наполовину засыпало обломками. — Если хочешь, могу продолжить.
— Нет, спасибо. Хватит, — удивленно хмыкнула Хель, выбираясь из кучи мусора. — Еще сюрпризы есть?
— Ну, могу, конечно, Мурзика на тебя натравить, — пожал плечами омоновец.
Нет уж, спасибо! Я, конечно, люблю кости, но не ископаемые. Даже в Палеонтологический музей меня Сеня брать не боится, поскольку знает — я динозавров не кусаю. И я не собирался пробовать на вкус ни красную, ни синюю ногу старухи. Поэтому, сделав вид, что нашел в углу что?то интересное, я отошел подальше от Ивана и Хели. А старуха усмехнулась. — Что же, с твоим диковинным волком… — сама ты волк, корова! — …я связываться не собираюсь и готова тебе эликсир отдать. Но есть одно условие. Чтобы получить мой эликсир, нужно выдержать три испытания… Я поначалу удивился, отчего это Хель так легко согласилась отдать Жомову колдовскую жидкость, но, послушав ее, призадумался. Это только на первый взгляд ее испытания — спринтерский забег на сто метров без барьеров, скоростное поглощение пищи и осушение емкостей с алкоголем — казались довольно простыми. Однако я был абсолютно уверен, что тут кроется какой?то подвох. И первый раскрылся довольно быстро. Оказывается, участвовать в соревнованиях непременно должны три человека.
Такова традиция! Жомов на секунду призадумался, а потом развел руками.
— Я тебе предлагаю компромисс, — вспомнив умное слово, проговорил он. — Хрен с ними, с твоими испытаниями. Я согласен. Но!.. Я не разрушаю до основаиия твою халупу, а ты позволишь участвовать в забеге ей собаке. — Что же, это, конечно, против правил, — великодушно улыбнулась Хель. — Но пусть бежит пес, если у тебя лучшей кандидатуры нет. А кто будет есть и пить?
— Можно я? Можно я?! — завопил Барлог, как первоклассник на уроке. — Давайте я и поем, и попью. А то она меня уже сто сорок лет голодом морит. — Да без проблем, — усмехнулся Ваня и повернулся к Хели. — Жрать будет он, а пить стану я.
На этом и порешили. Я, конечно, понимал, что мало на свете найдется людей, способных выпить больше омоновца, да и я бегаю неплохо — пару раз на полдороге дежурную машину догонял, когда меня пьяный Рабинович на задание брать забывал, — но вот насчет Барлога я беспокоился. Конечно, после полутора сотен лет голодовки сожрать можно много, но не при его же комплекции?! Дай бог, если в брюхо этого доходяги пару пельменей влезет. О курице?гриль я уж вообще не говорю! В общем, не доверял я Барлогу, хоть и голодному. Хотя, поскольку для получения вожделенного эликсира нам нужно было выиграть хоть одно соревнование из трех, особого значения возможному поражению бывшего стражника я не придавал. В конце концов, есть еще и мы с Жомовым.
А между тем в полуразрушенный зал начали собираться болельщики. Естественно, все одетые в цвета хозяйки стадиона. Оглядев эту толпу, я несколько приуныл и впервые пожалел, что мы не взяли с собой Андрюшу Попова. При такой поддержке, какую тут собирались устроить членам команды Хели, нам будет довольно трудно выиграть. А вот если бы Попов во весь голос начал скандировать что?нибудь, например: «Жомов — чемпион!» — красно?синих не только бы слыш’ но не стало, но и увидели бы мы их вряд ли, поскольку Андрюшиным криком их попросту в пролом стены выдуло бы.
Перед тем как начать соревнования, старуха Хель вытащила под гром аплодисментов медный графин с какой?то жутко вонючей жидкостью и поставила его на постамент. Судя по всему, это и был нужный нам эликсир. Ну а в случае проигрыша мы с Жомовым должны были убраться восвояси с пустыми лапами. В чем я очень сомневался!
Первым туром соревнований решили устроить забег на сто метров, но изголодавшийся Барлог такую истерику закатил, брызгая слюной (что за манеры в Нидльхейме?!) в разные стороны, что Хели пришлось уступить. Впрочем, судя по ее довольной морде, старухе было безразлично, с чего начинать. Она была абсолютно уверена в победе. Поверьте, ничуть не жаль будет ее разочаровывать! Пока объявляли участника команды Нидльхейма, а им оказался некий толстопузый субъект по имени Логи, в центр зала вытащили трехметровое деревянное корыто, наполненное горой поджаренного мяса. Честное слово, я хоть и не чревоугодник, но при виде такого богатства слюни до груди распустил. Пришлось стыдливо отвернуться и вытирать их лапой. А Барлог даже не скрывал вожделения. Он так рвался к корыту, что Жомову пришлось сгрести его в охапку и выпустить из рук только по сигналу к началу соревнования. Мы однажды с Рабиновичем присутствовали при вскрытии спасателями МЧС одной квартирки, где по лодозрению соседей уже несколько дней находился руп. Никакого трупа там не оказалось. Зато вместо него нашелся изголодавшийся бультерьер. Оказалось, что хозяин уехал в гости к другу на дачу, оставив пса дома, забухал там и про собаку забыл. А вонь, что соседи приняли за трупный запах, была всего лишь ароматом отходов жизнедеятельности этого клыкастого метиса.