Кузен обиженно надул щеки, уткнувшись носом в поднятый воротник.
— Прости, я погорячился.
Молчание.
— Ксо, я все понял.
Никакой реакции.
— Обещаю больше не задавать глупые вопросы.
— Можно подумать, так и будет… — раздается тихое ворчание.
— Я постараюсь!
— Можешь не напрягаться, все равно не получится, — недовольно пробурчал кузен.
— Ты такого низкого мнения о моих способностях?
— Напротив, более высокого, чем они заслуживают. Ладно… О чем ты хотел поболтать?
— М-м-м-м-м… Расскажи мне об Академии.
Недовольство уступило место удивлению:
— Зачем?
— Как это? Должен же я знать, чему уделяет столько времени мой горячо любимый родственник!
— Ревнуешь?
— Ни в коем разе.
— Ревнуешь! — Ксо расплылся в довольной улыбке. — И хочешь понять, что за штуковина отнимает мое внимание от наблюдения за твоими чудачествами. Верно?
Я пожал плечами.
Не скажу, что кузен полностью прав, но было бы глупо не отдавать себе отчет в крохотных уколах, которые теребят сердце, если те, чье мнение для вас важнее всего прочего, рассеянно отмахиваются и говорят: «Не сегодня, малыш: у меня слишком много дел».
Точно так же я ревновал свою сестру. К обязанностям, о которых ничего не знал и не хотел знать, потому что они были моими врагами — отнимали у меня внимание Магрит, а враги заслуживают только одного: уничтожения! Помню, как дулся, когда оставался один несколько дней подряд, и боялся, что больше не увижу в синем взгляде обидного, но такого привычного и родного разочарования. Потом я стал взрослее, у меня появились учителя, приложившие все силы к тому, чтобы уменьшить количество свободного времени, находящегося в моем распоряжении, и скучать стало некогда. Зато тоска только упрочила свои позиции, неощутимым туманом расстилаясь вокруг и добавляя едва уловимую горечь ко всем мыслям подряд…
Конечно, ревную. Но признаться? Не признаюсь.
— Так что же ты хочешь узнать об Академии?
— Историю. Давнюю и недавнюю. Откуда она вообще взялась?
Кузе поерзал на подушках, пристраивая свою пятую точку поудобнее, и хорошо поставленным наставническим голосом начал:
— Когда память о сражениях Долгой Войны начала тускнеть, а Четыре Шема утвердились в своих границах и притязаниях, возникла необходимость поддержания равновесия между королевствами. Поскольку каждое из них обладало крайне полезными, но совершенно не встречающимися на территории и в казне соседей мелочами, сотрудничество оказалось не только желательным, но и необходимым. В военном отношении в те годы Шемы были равно обессилены и не помышляли о захвате земель друг друга, поэтому на первый план вышли игры не силовые, а логические. Проще говоря, понадобилась разветвленная сеть наблюдателей, собирающих и передающих своим хозяевам сведения о том, что творится за соседним забором. А уж в ворохе грязного белья всегда можно нарыть какую-нибудь безделицу, которая окажется дороже любого клада… Но из кого можно было сформировать такую сеть, как ты думаешь?
— Из магов, наверное.
— Да, это решение показалось проще остальных, и первыми лазутчиками стали одаренные. Однако очень скоро выяснилось, что магическая разведка крайне неэффективна и очень рискованна.
— Почему же?
— Во-первых, для получения сведений применялись заклинания, а любое возмущение Силы можно заметить, последить и установить место, время и личность чародея.
— Но это же муторно!
— Да, только когда и на той, и на другой стороне поля фигуры одинаковы, противники смиряются с излишней тратой средств. Но это касаемо риска быть обнаруженным… А вот с эффективностью дело обстояло совсем неважно.
— Что-то не верится, — протянул я. — Взять те же проекции памяти…
— Возьмем, — охотно согласился кузен. — И что увидим? Путаницу мыслей и образов, задержавшихся в голове, не более.
— Ну почему же! Можно очень точно воспроизвести события, произошедшие в последние несколько суток перед снятием проекции.
— Ага. Можно. Если проекция будет посмертной. Понимаешь, о чем я?
Ах, вот оно что… Да, кузен прав: можно проводить допросы путем извлечения из голов свидетелей необходимой информации, но слишком большой расход «материала» получается. Так можно выкосить половину жителей города, лишь пытаясь узнать распорядок смены караулов стражи на крепостных стенах. Особенно если учесть, что даже в проекциях памяти разные люди ухитряются по-разному «видеть» происходящие события, и опытный маг вынужден слегка править картинку, отбрасывая чрезмерно яркие краски и эмоции. Кроме того, следует упомянуть и о свойственной каждому из нас способности обращать главное внимание (как говорят, «помещать фокус») на совершенно разные вещи. А от точки зрения зависит и восприятие в целом. Остается только посочувствовать магам, тратящим уйму сил на копание в чужих головах…
— Понимаю. В самом деле, эффективность ни к фрэллу. Посмертие же еще накладывает отпечаток… И как вышли из создавшегося положения?
— Вернулись к старым добрым методам: завели самую обычную разведку. Из самых простых и не обремененных магическими талантами существ.
— Хорошо. Но где же место для Академии?
— А мы как раз к ней подходим! Точнее, к мотивам ее основания. Разведчик это такая особенная работа, которую может выполнять любой, при условии хорошего обучения, конечно же. Поэтому и потребовалось создание Академии. Поначалу это была всего лишь горстка ветеранов, согласившихся поделиться опытом и знаниями с молодыми и энергичными романтиками, потом дело пошло шустрее, и сейчас я возглавляю заведение, обучаться в котором — мечта большинства молодых людей не только из Западного Шема.