Льюс закинул голову назад, с отчаянием глядя на цветущую сливу.
— И как же поступить?
— Решайте, милорд. Я не буду ни настаивать, ни возражать против любого развития событий. Но если это как-то сможет вам помочь… Почему бы не распространить среди людей новую традицию?
— Какую же?
— Пустите слух, что пепел, развеянный над морем, быстрее станет частью вод и скорее поможет душам умерших обрести покой.
Как правило, именно в такие глупости верится легче всего. К тому же… Насколько понимаю, снадобье госпожи Нэнии вызовет довольно мучительную смерть, и лучше предложить горожанам безболезненно и покойно уйти из жизни… Можно даже устроить что-то вроде праздника. И семьям тех, кто согласится с положением вещей и примет свою участь, следует выплатить какую-нибудь сумму. Не в ущерб казне, разумеется. Правда, возникнет риск выдачи здоровых за больных, чтобы обогатиться, но… Тут уж вы справитесь, милорд. Не так ли?
Взгляд герцога меня испугал, но только в первое мгновение, пока я не понял, что в серых глазах сияет счастье:
— Вы… Вы… Это самое верное решение из всех! И оно не станет губительным для города. Я не знаю, как и чем мне благодарить вас за… Нет, такую помощь невозможно оценить!
— Совершенно верно, милорд. Потому я и не беру денег за свои услуги. Разве что, вы примете меня в своем доме, когда мы снова окажемся в одном городе. Согласны?
— С радостью! — Заверил Льюс. — И все же… Как вам все это удается?
— Что именно?
— Находить спасение там, где его не было?
— Наверное, я просто люблю жизнь, милорд. И очень сильно ее ценю.
— Я немедленно распоряжусь о том, что вы посоветовали… Уверен, все получится!
Щеки Магайона горели румянцем азарта, который невольно передался и лекарке. Во всяком случае, когда герцог предложил ей вместе отправиться раздавать указания, женщина согласилась с таким рвением, что Хигил помрачнел окончательно.
— Не переживайте, капитан: она никуда от вас не денется, — я попробовал вернуть Егерю бодрое расположение духа, когда парочка, окрыленная общими целями, покинула дворик.
— Угу. Уже делась, — хмурый взгляд в одну точку.
— Вот что, капитан, я вам скажу… Увлечения могут сменять друг друга хоть каждый день, а привязанность остается надолго. Иногда на всю жизнь. Упадет она в объятия этого молодого человека или нет, в сущности, нестрашно: они могут пройти вместе только несколько шагов по дороге Судьбы, но потом пути неизбежно разойдутся. А вот вам с Нэнией, похоже, идти вместе еще долго.
— Думаете? — Печаль никуда не делась, но приобрела более светлый оттенок.
— Пока вы этого сами будете хотеть, вы будете рядом. Устанете друг от друга, что ж, такова Судьба. Но пока она ведет вас по одному пути, пользуйтесь моментом!
Хигил провел загорелыми пальцами по бороде.
— Мне никогда не сравняться с милордом или вот с вами по части словесных баталий, а женщины любят, когда им говорят красивые вещи.
— Но еще больше они любят эти самые красивые вещи держать в руках… Если хотите, я поговорю с ней. Хотите?
Капитан задумался, взвешивая «за» и «против» моего щедрого предложения.
— Знаете, Мастер… Не надо. Я справлюсь. А то получится, вы взяли на себя все труды, а нам только и осталось, что принимать подарки. Нехорошо это, невежливо. Мы уж как-нибудь сами, если можно.
Я хлопнул Хигила по плечу:
— Самая лучшая новость за сегодняшний день! Вы гораздо умнее меня, капитан. Да-да, не спорьте! Ваше решение невероятно правильное. А значит, принесет вам удовлетворение. Непременно! А теперь… Я бы предложил выпить по кружке эля, но мой кошелек таких трат не осилит, а совесть их не позволит, потому что слишком много дел, чтобы предаваться праздности… Но когда все закончится, обещаю: мы обязательно посидим в тихом уголке и поговорим. О глупости и о том, как бережно и любовно мы ее лелеем.
О глупости и о том, как бережно и любовно мы ее лелеем. Идет?
Усмешка Егеря спряталась в бороде:
— Договорились! А знаете… Я понял: самая нужная помощь это та, которую не принимаешь. Но она должна быть предложена, иначе ничего не получится. Верно?
Вот так. Человек, сведущий в материях более приземленных, нежели я, оказался во сто крат мудрее. Обидно? Нисколько! Наоборот, почему-то чувствую себя довольным донельзя.
«Ты просто начал понимать толк в обучении…»
Но не я его чему-то научил, а он меня.
«Учиться ничуть не менее почетно, чем учить, любовь моя… И ничуть не менее трудно… Но любой труд, потребовавший много сил и принесший радость своим осуществлением, стоит щелчка по носу, разве не так?…»
Ты права. И я согласен получать такие щелчки хоть по сто раз на дню!
«Не зарекайся: от этого нос быстро распухает, а поверь, тебя такое изменение внешнего вида не украсит…»
Не порти настроение!
«И не пытаюсь… Ты с этим делом справляешься сам и гораздо лучше меня…»
***
К дому Румэна и Юлеми я пробирался задворками, потому что на всех площадях и вообще просторных кусках улиц Вэлэссы привлеченный глашатаями народ начал скапливаться и обсуждать последние новости о предложении пройти осмотр у господских лекарей и в случае болезни излечиться безо всякой платы. Начинались разговоры, обсуждения, обмен мнениями — все то, что создает и направляет отношения между людьми. Сначала кто-то придет лечиться, польстившись на дармовщинку, потом узнает, что, возможно, излечению не подлежит и получит другое предложение: добровольно уйти за Порог, обеспечив своим близким кое-какой доход. Полагаю, денег, вырученных за продажу отравленной воды, вполне хватит для планов герцога. Вернее, моих планов, потому что придумывал, как выкрутиться из беды, я. На свою голову и все прочие части тела.