А вот и брюнет, выскользнувший из гостиницы вслед за девушкой. Идет, не особенно таясь, но и не шумно. Знает, что селяне сейчас сидят по домам и носа на улицу не покажут. Даже если что-то случится. Особенно, если случится.
Какое между ними расстояние? Шагов двадцать пять, не меньше. Не торопится нападать? Возможно, хочет подкараулить на обратном пути. Точно: девушка свернула направо, по тропке вдоль погоста, а маг остановился у первых могильных холмиков и, судя по расслабленной позе, приготовился ждать. Составим компанию? Почему бы и нет!
— Не лучшее время для прогулок, почтенный.
Он обернулся, но не слишком быстро, чем доказал: мое приближение учуял еще задолго. Вероятно, почти с самого выхода на улицу.
Грязно-серые глаза смерили меня оценивающим взглядом и насмешливо вспыхнули. Знаю, что он думает: туповатый парень, повсюду таскающий за собой старую железку, чтобы казаться значительнее, чем есть на самом деле.
Знаю, что он думает: туповатый парень, повсюду таскающий за собой старую железку, чтобы казаться значительнее, чем есть на самом деле. Этакий дурачок, только не деревенский, а городской. Может, неудавшийся сын местного дворянчика, ищущий способ заявить о себе. В общем, не опасный, а даже забавный: с таким можно и поболтать немного. А когда станет совсем уж невмоготу, быстро и чисто прикончить, благо кладбище рядом.
— Что же ты гуляешь, а не дома сидишь?
— Так, глянулась мне девка, еще с вечера, вот и решил с ней поладить. Не у отца ж на виду с дочкой любезничать? Еще поженит, да к хозяйству приставит, а мне это не по нраву.
— А что по нраву? — Откровенно презрительно протянул маг.
— То же, что и всем, — пожимаю плечами, перекладывая кайрис из руки в руку, потому что пальцы левой уже устали поддерживать кокон Пустоты вокруг артефакта.
— А точнее?
— Деньжат раздобыть, да не сильно за свои труды платить.
— Деньжат? — Брюнет усмехнулся. — Деньги просто так в руки не даются, хотя… Вот ты парень, вижу, не из пугливых.
— Это с чего взяли, почтенный?
— Не побоялся пойти один, да еще на погост, когда в округе, говорят, демон хозяйничает.
— А чего бояться-то? — Простодушно изумился я. — Погост — место тихое, мирное, мертвякам ведь спать положено. А демон… Столько магиков понаехало: что им, одно чудовище не скрутить будет?
— Скрутить, конечно, можно. Если есть, кого, — добавил маг, ладонью смахивая с плаща водяную пыль.
Я сделал вид, что не понял шутки.
— Да и вы, сразу видно, человек уважаемый, умелый: за таким и пойти не страшно.
— Пойти?
Он на вдох задумался о чем-то своем, потом, придя к определенному решению, кивнул мне:
— Деньжат, говоришь? Ну-ка, пойдем!
Мы прошли по краю погоста туда, где пологий овражный склон спускался к реке. Маг всю дорогу плел какую-то волшбу в недрах плаща, но я мужественно удерживался от выяснения природы творимого заклинания, чтобы не портить игру. В любом случае, повредить мне он не сможет, а рассказать что-нибудь познавательное — в силах. Надо же будет чем-то оправдывать трату «казенных средств», которыми меня ссудил кузен! Ссудил, надо сказать, не просто охотно, а почти насильно, памятуя мою способность уклоняться от прямых путей. Особенно, когда стало известно, что найо по моей просьбе останутся дома. Как сейчас помню взгляд Ксо, сочетающий искреннюю заботу и предвкушение рассказа о моих очередных злоключениях в пропорции примерно один к десяти. То есть, забота все же присутствовала, но жажда развлечений за чужой счет была сильнее, что, впрочем, понятно, объяснимо и совершенно нормально для любого здравомыслящего существа.
А вот являлся ли таковым мой нынешний собеседник? Смуглое лицо с ввалившимися, лихорадочно блестящими глазами доверия не вызывало. Наверное, тип, в которого я пытался играть, не набрался бы смелости отправиться вслед за столь увлекающимся своим ремеслом магом, да еще прямиком на кладбище. Любопытно, думал ли об этом сам чародей? Если думал, то мог заподозрить неладное. Хотя я объяснил свой интерес к прогулкам в плохую погоду достаточно убедительно, и подозрения, даже возникшие, благополучно рассеялись. К тому же меч, который я не выпускал из рук, наглядно свидетельствовал о моей, скажем так, «отваге», потому что рукоять оружия обычно внушает излишнюю уверенность в себе. В ущерб здравому смыслу.
Маг остановился так резко, что едва не упал: видимо, нашел нужное место для творения волшбы. Я, недоумевая, но не возражая против явления чуда, занял позицию шагах в пяти справа и…
С трудом удержался от того, чтобы зажать уши.
Я, недоумевая, но не возражая против явления чуда, занял позицию шагах в пяти справа и…
С трудом удержался от того, чтобы зажать уши. Впрочем, стоны рвущихся Нитей существовали лишь в моем сознании, и заглушить их не было способно ничто на свете, кроме обморока. Моего. Возможно, такое развитие событий было вполне ожидаемо, потому что когда Ткань Мироздания снова успокоилась, хоть и обзавелась прорехой, я, наконец-то, понял, какие именно чары применил маг. Понял, однако не по их свойствам, а по конечному результату — восставшему мертвяку, с началом движения которого на меня напала жутчайшая икота.