— А ты хочешь предложить ей для успокоения свои объятия?
— И предложу, — пообещал кузен. — И может быть, она даже примет мое предложение… Ах, мечты, мечты! Не засиживайся здесь долго: по ногам дует.
И Ксаррон стремительно взлетел по лестнице вверх. На второй этаж. К покоям сестры.
Я улыбнулся ему вслед. Вот значит, почему Магрит настаивала на моем пребывании в Доме: боялась, что, находясь без присмотра, совершу непоправимую ошибку. Боялась, что не справлюсь со своими чувствами. Или не своими?
«Твоими, твоими, но поданными с другой стороны зеркала…» — подсказывает Мантия, и я так рад ее слышать, что забываю о намерении поругаться.
Где ты была?
«Я всегда рядом…»
Почему не отвечала, когда я звал?
«Не хотела быть третьей лишней…»
Лишней — в чем?
«В твоем споре с самим собой…»
Разве я спорил? Я… почти дрался.
«Именно… А от чужой драки всегда лучше держаться подальше, верно?…» — лукавая, но немного грустная усмешка, словно подружка сожалеет о том, что драка — чужая.
«Именно… А от чужой драки всегда лучше держаться подальше, верно?…» — лукавая, но немного грустная усмешка, словно подружка сожалеет о том, что драка — чужая.
Верно. Расскажи, кто живет в моем теле?
«Только недолго: здесь, и в самом деле, не жарко, и ты можешь простыть…»
Торжественно обещаю не болеть! Расскажи!
«Хорошо, слушай…» — Мантия переходит на тон, приличествующий бродячим сказителям, а не благородной даме. Повеселить меня хочет, заботливая моя… — «Металл, который называют «лунным серебром», — единственная вещь в мире, обреченная существовать на грани между жизнью и смертью… Проще говоря, имеет собственные разум и волю, но не обладает возможностью свободно их использовать, что, как ты сам можешь догадаться, сказывается на характере не лучшим образом… Подобие жизни «лунное серебро» обретает лишь с помощью чар, но подобие — лишь мутное отражение, а не то, что его отбрасывает в зеркале бытия…»
И разумеется, оно ненавидит заклинателя, подарившего столь ограниченную свободу?
«Да уж, любовью не пылает…» — ехидный смешок. — «Потому что эта «свобода» оплачивается исполнением чужой воли…»
Неужели, это настолько больно — подчиняться приказам?
«Не обладая возможностью делать что-либо для себя? Это убивает… Час за часом… Век за веком…»
Убивает… Я тоже умру, в конце концов?
«А ты хочешь жить вечно?…» — Искреннее недоумение.
Так, как сейчас? О, нет! Надеюсь, надобность в моем существовании когда-нибудь отпадет.
«Возможно… Но ты об этом вряд ли узнаешь…»
Да, вряд ли.
Даже когда решу уйти, не смогу быть уверенным, что за мной в мир не явится новый Разрушитель, приговоренный к тем же ошибкам и той же боли… Хм. Вот и причина не торопиться за Порог: не желаю кому-то еще пройти моим Путем. Хотя бы потому, что на нем слишком много заманчивых развилок, ведущих к разным финалам. Ну да, фрэлл с ними со всеми! Пусть каждый живет своей жизнью. Жизнью, которую заслужил.
Значит, «лунное серебро» способно жить, только растворенное чарами?
«Именно, только в текучем состоянии: недаром говорят, что жизнь — это движение… Впрочем, и не удивительно: в любом существе, по праву называющемся живым, есть жидкость, питающая его…»
А вода? Оно растворяется в воде?
«Не до конца и…» — пауза, показавшаяся мне нерешительной.
И? Что происходит?
«Вода лишь помогает слезам Ка-Йен попасть в живое тело, но не способна подарить им жизнь…»
Вот! «В живое тело»! Что же мешает частичкам металла…
«Ожить?… Невыполнение необходимых для этого условий…»
Каких же?
«Во-первых, состав крови… Видишь ли, только в крови одной расы «лунное серебро» может раствориться полностью, теряя малейшие признаки формы и тем самым получая право возникнуть заново: ведь чтобы построить из камней новый дом, нужно сначала очистить с них следы старого раствора… Во-вторых, нельзя получить подарок, прокрадываясь в дом незваным гостем…»
Подарок? Ты так называешь жизнь?
«А как еще ее назвать?…» — Удивляется Мантия.
— «Она, конечно, часто бывает предметом торга, но за рыночной суетой забывается главное: мать всегда дарит жизнь своему ребенку, а не одалживает или продает…»
Уговорила. Итак, получить жизнь можно только в дар. Но я никому и ничего не собирался дарить!
«Не собирался… Истинный дар всегда приносится без ведома дарителя, и в этом состоит его величайшая драгоценность…»
Хорошо, допустим. Но я и не приглашал осколки войти в меня! Что скажешь на это?
«О чем ты думал в тот миг, когда разбивал Зеркало?…»
Ни о чем приятном.
«Верно… Ты думал о том, что не существуешь, а это первый шаг к осознанию безграничной свободы, и Зеркало услышало твои мысли… Услышало, потому что само мечтало о разрушении границ… Никогда не представляйся пустым местом, любовь моя: тебя тут же поспешат заполнить. «Лунное серебро» так и поступило, ворвавшись туда, где, по твоим собственным уверениям, ничего не было…»
Ну и дела… Никогда бы не подумал, что из такой нелепости могут возникнуть большие проблемы.
«А так оно всегда и происходит…» — кивок умудренной жизнью особы.
Впредь постараюсь обращаться осторожнее даже с пустячной мыслишкой.
«Умница!… Так вот, гость вошел в пустой дом, но в своем обычном состоянии ты вскоре исторг бы «лунное серебро» из крови, однако…»