Ответив на подмигивание хитрым прищуром, я лениво зевнул:
— Великий труд, можно подумать… Сто против одного, что «полоса отчуждения» снята, и капитан Егерей Хигил ждет не дождется встречи со мной, чтобы доложить о своих достижениях и узнать мои. Ну как, угадал?
Потрясенное лицо Магайона было красноречивее слов, но он все-таки нашел в себе силы кивнуть.
— Не переживайте так, милорд: я просто выбрал из нескольких возможных причин самую правдоподобную и самую серьезную. А это чародейство того рода, что доступно всем без исключения.
Если серые глаза и поверили мне, то не до конца. А ведь я сказал чистую правду и не прибегал к ухищрениям вроде того, чтобы прислушаться к эху Пространства с целью определить наличие действующих заклинаний. Просто предположил.
— Что ж, не будем заставлять капитана ждать, потому что это не в его и не в наших интересах. Но раз уж мы твердо отказались от спора, милорд, должен кое-что вам сказать. Я остался в пределах действия «полосы» не потому, что желал предупредить городские власти. Просто мне стало известно, что в городе находитесь вы.
Льюс сузил глаза, переваривая услышанное, потом его губы дрогнули, но я поспешил предупредить переход разговора на новый виток:
— Никаких вопросов, милорд!
***
Бородатый Егерь ожидал нас во внутреннем дворике резиденции мэнсьера, под сенью сливовых деревьев, которые, благодаря щедрому поливу и тщательному уходу уже развернули свои кроны, надежно защищая от палящего солнца, и дружно приступили к цветению. Лишь в нескольких местах дворика, там, где листва была недостаточно густой, мраморные плиты покрылись сыпью светлых пятнышек.
Наверное, в пасмурную погоду это место выглядело мрачновато, но в приближении солнечного полдня представлялось наиболее подходящим для времяпрепровождения.
Хигил, соблюдая этикет, ради следования которому даже полевая одежда была заменена более нарядной (в частности, имелась массивная перевязь, щедро украшенная полированными серебряными бляшками… впрочем, они скорее предназначались для пускания «зайчиков» в глаза врагу, нежели для услаждения взоров), коротко поклонился, когда мы с герцогом подошли к расставленным полукругом каменным скамьям.
— Вы так и не присели, капитан? — Удивился Льюс.
Егерь, чуть недовольно поморщившись, ответил:
— У меня нет времени на отдых, милорд.
— Правильно! — Подхватил я. — А сидение ведет к расслаблению мышц, и потребуется снова вводить их в нужное напряжение, чтобы действовать по-прежнему эффективно! Рад вас видеть в добром здравии и в хорошем расположении духа, капитан.
— Не настолько хорошем, чтобы… — Начал было Хигил, но осекся, бросив короткий взгляд в сторону герцога.
— Полагаю, вы можете совершенно свободно говорить при его светлости: милорд Магайон не менее нас с вами заинтересован в полезных сведениях, поскольку город, который постигла беда, находится в его управлении.
Капитан взял настороженную паузу, но все же согласился:
— Вы правы, Мастер. Потребуется вмешательство на всех уровнях.
— Поэтому не будем медлить. Итак, что вы можете сообщить?
Егерь куснул губу, забавно встопорщив усы.
— Все эти дни госпожа Нэния посвятила изучению…
— А кстати, где она? Думаю, ей было бы проще самой рассказать о своих находках и потерях, не так ли?
— Она… опаздывает, — чуть смутившись, ответил капитан.
— Я не опаздываю, я задерживаюсь! — Весело поправила лекарка, быстрым шагом пересекая дворик. — Вечно вы путаете!
Круглые глаза Нэнии возбужденно блестели, но в чертах лица прочно обосновалась тревога, из чего можно было заключить: есть и хорошие новости, и плохие. Как и Хигил, принарядившись для визита к герцогу, женщина сменила рабочую куртку на тугой корсаж, оттенявший талию, в другое время не слишком заметную, потому что широкими бедрами лекарка похвастать не могла. Зато сейчас представала в весьма выигрышном свете, особенно подняв волосы вверх и заколов шпильками, оставляя несколько прядей скользить по длинной шее: Льюс отдал должное этой женской уловке, проводив одну из прядей заинтересованным взглядом. Ой-ой-ой. Если Хигил не углядит, могу поспорить, Нэния испробует свои чары на молодом человеке, притягательном для нее не только титулом, но и цветом волос: почему-то брюнетки сходят с ума от блондинов и наоборот. А если герцог все правильно поймет и подыграет, сказавшись еще не совсем выздоровевшим, капитан точно останется с носом. Хм-м-м-м… Заманчиво все это пронаблюдать в действительности, а не в воображении, но, боюсь, меня снова отвлекут дела.
— Вы обворожительны, госпожа! — Кланяясь, я коснулся губами кончиков пальцев любезно поданной руки и шепнул: — Будьте осторожнее со своими играми.
Она услышала и улыбнулась еще ослепительнее.
— А вы все так же изысканно вежливы, Мастер!
— Стараюсь изо всех сил, но мои потуги меркнут в сравнении с вашим очарованием.
Хигил кашлянул и правильно сделал, потому что обмен комплиментами грозил затянуться до неприличия:
— Господа, мы собрались здесь, чтобы обсудить дела, а не…
— Получить удовольствие от общества красивой дамы? — Судя по деланно небрежному тону, Льюс принял предложенные правила игры.
— Отчего же, капитан? Одно другому не помешает.
Егерь хмуро прищурился, правильно оценив герцога, как вероятную помеху на пути к сердцу лекарки, но мне тоже порядком надоели приятные колкости: