Чем дальше, тем светлее становилось в коридорах. Это посветление было практически незаметно, но все же, оно было. Близился конец пути.
Прямо перед ведущей наверх лестницей Дерри остановился и присел на нижнюю ступеньку. Ему предстояло принять одно очень нелегкое решение. Впрочем, если сказать честно, решение это уже было принято им в тот момент, когда, собираясь в разведку, он отказался от оружия и оставил внизу в катакомбах свою одежду. А сейчас, оставалось только собраться с духом и преодолеть последние внутренние барьеры. Дерри посидел несколько минут, собираясь с мыслями, медленно поднялся, скидывая ненужные штаны, и мысленно обратился к своему второму «Я», — Ну, что побегаем, мой зверь? — В ответ на это предложение, откуда-то изнутри, из глубины живота поднялась волна переливающейся радости. Глаза, нос уши моментально заполнили всевозможные, совершенно незнакомые образы, запахи, звуки. Это зверь пытался передать человеку свое состояние, медленно соединяясь с ним в одно целое. Только что на каменном полу стоял Дерри, и вот, уже приземляется на четыре мохнатые лапы огромных размеров серебристый кот.
На это раз Лайтнинг не утратил чувство реальности. Он весьма комфортно ощущал себя в зверином обличие, но все же оставался самим собой, относясь к эмоциям кота слегка снисходительно, ну, примерно, как проявлению чувств Зюзюки, не давая этим радужным звериным эмоциям стать его собственными. — Кстати, — подумал Дерри, привыкая к новому облику. — Мне надо, как-то назвать тебя. Это будет тайное, известное только нам двоим имя. Если я позову тебя по имени, ты всегда придешь ко мне. Ну, как? В ответ в голове яркими звездочками вспыхнула кошачья радость, и ксари услышал громкое мурлыкание, не сразу сообразив, что эти звуки исходят из его горла. — Ладно, — мысленно засмеялся Дерри. — Как же мне тебя назвать? Ты такой красивый, словно мерцающие ночью звезды. Давай, я назову тебя Мерцающий? — и опять в ответ волна радости.
Серебристый кот осторожно крался, пробираясь к выходу, очертания которого уже виднелись впереди. Он мягко ступал пушистыми лапами, едва сдерживая рвущееся наружу нетерпение.
Только воля человека и обещание веселой охоты заставляли животное не спешить. Вот уже яркие лучи солнца пробрались в темный коридор, и скользнули по усатой кошачьей морде. Зверь зажмурился от непривычных, ярких красок, и вновь открыл глаза, услыхав сбоку громкий, испуганный крик. Около входа в катакомбы стояло несколько вооруженных людей. В сознании кота не было точных численных определений. Были понятия «несколько», «много» и «очень много».
Этих было несколько, и ото всех от них, волнами исходил страх. — А вот теперь поиграем. — Шепнул тихо Дерри, слышный только для кота приказ, и серебристая молния кинулась на первую жертву, разрывая ее в клочья. Дикий азарт охоты погнал кота в лес за остальными, убегающими людьми. Оказалось, что охотиться за людьми гораздо интереснее. Они не так слабы и беспомощны как мыши. Разобравшись с охранниками Сарта, из которых двоих, он знал в лицо, Дерри разрешил себе маленькую слабость. Слившись воедино с душей зверя, он долго скакал по залитой солнцем поляне, хватал зубами бабочек и, как придурок, ловил лапами переливающиеся солнечные лучики. Вдоволь наигравшись, Дерри направился обратно в подземелья, преодолевая внутреннее сопротивление не нагулявшегося кота. Спустившись к началу лестницы Дерри еще немного поспорил с Мерцающим, и тот, с обиженным мявом, отступил куда-то в подсознание. Ксари быстро натянул валяющиеся на полу штаны, и отправился в обратный путь. Он не знал, как прошли вылазки у его друзей, но в успехе своей миссии был уверен. Те из охранников Сарта, что выжили в схватке с котом, убежали и, вряд ли, вернутся на свой пост, справедливо полагая, что раз зверюга, что пожрала их товарищей, обитает у входа, значит, она не хуже их самих сыграет роль охраны. Дерри достаточно долго находился в компании подобных людей, и мог без труда угадать их реакцию на то или иное событие. Он был более чем уверен, что охрана, по крайней мере, одного из входов удачно снята.
Анет сидела, вжавшись в каменную стену, и ждала. Ожидание — это самое гадкое из всех возможный состояний души. Оно всеми, не очень приятными ощущениями больше всего напоминает противно-липкое чувство страха.
Вот и сейчас девушка вздрагивала от каждого шороха, не до конца понимая, почему? То ли от страха (вдруг кто злой и противный появится?), то ли оттого, что в каждом шорохе ей чудились шаги кого-то из ребят. Анет не могла сказать, сколько она просидела так: вжавшись в стену и вцепившись ногтями в розовую, блестящую шерстку Зюзюки. Гхырх сначала протестовал, пытаясь вырваться, но девушка только усилила хватку, и Зюзюка успокоился, смирившись с неизбежным.
От постоянного напряжения у Анет очень скоро разболелась голова. К ожиданию девушка оказалась совершенно не приспособлена. Она уже готова была вскочить и двинуться по одному из коридоров в надежде встретится с кем-нибудь из ребят. Больше всего Анет переживала за Дерри. Помимо всех внешних опасностей, его поджидала еще одна, сидевшая глубоко внутри — его зверь. Анет панически боялась, что Лайтнинг окажется излишне самоуверенным и не сможет совладать с сидящим внутри него котом, и тогда она потеряет его навсегда. Эта мысль больше всего не давала покоя девушке.