— Это не дрянь, — попытался безуспешно оправдаться ксари, но, взглянув на злющего Стика, предусмотрительно заткнулся.
— Ладно, ты идиот! Это ясно всем, а вот, что в твоей компании делает Анет? Два дурака нашли друг друга, так?
— Так, — кивнула на все согласная девушка, но Стик этого жеста доброй воли не заметил. Сейчас, он был занят тем, что орал на Дерри, Анет подозревала, что ее очередь настанет, чуть позже.
— Я еще могу понять, зачем ты сам поперся взламывать гробницу! Я удивляюсь, как сам не вспомнил легенду про адагу раньше и не посадил тебя на цепь перед входом в катакомбы. Я не могу понять, зачем ты поволок с собой Анет?
— Там была решетка и мертвяк.
— Очень содержательное оправдание.
— Решетка была толстая, а мертвяк оживший, — тихо пояснила на свою голову Анет.
— Решетка толстая, а мертвяк оживший! — с удвоенной силой заорал Стикур, поворачивая к девушке. — И ты пошла, чтобы посмотреть, так что ли? Объясните мне толком! Я не понимаю подобного глупого поведения!
— Ну, Дерри не мог сломать решетку и избавиться от зомби, который занимал место в склепе. Я ему помогала, — пискнула Анет, ожидая очередной вспышки гнева, но герцог только махнул рукой со словами. — Я больше не могу. Я еще, наивный, думал, что на подобные глупости у нас способен один только Дерри, а нежная впечатлительная Анет, может только орать, и в чужой склеп ни за что не полезет. И, на вот! Она помогала Лайтнингу ломать решетку и убивать мертвяка, который, между прочим, ничего плохого не сделал, он тихо сидел у себя в домике и никому не мешал. Все! Вы меня вывели! Молчите и не говорите ничего. Дерри с тобой я не знаю, что делать, вероятно, уже ничего не поможет. Можно, разве что, облегчить жизнь Сарту и пришибить тебя. А ты, Анет, если еще хоть раз за наше путешествие изволишь испугаться и заорать, я не знаю, чего с тобой сделаю! Ты меня поняла? Если ты не побоялась лезть в древний склеп с этим авантюристом, несмотря на все мои предупреждения, значит, по идее, тебя не должно испугать уже ничего.
Этой ночью все же удалось немного поспать, хотя Стикур и грозился в наказание поставить дежурить до утра Дерри, а Анет прикрепить к нему, так за компанию, чтобы было не скучно бдеть. Но не спали, не смотря на все вопли герцога, Дир и Калларион. Впрочем, эльф не сидел в лагере, а опять куда-то смотался и не появлялся до самого утра. Он пришел, когда Анет уже проснулась и, зевая, приводила в порядок свои спутанные волосы. Калларион был еще мрачнее, чем день назад. Создавалось впечатление, что весь его интерес к путешествию, в которое он сам напросился, иссяк. Если бы эльф заявил, что передумал идти дальше и поворачивает назад, Анет бы точно не удивилась. Лицо Каллариона было отрешенным и отражало полную апатию и сильнейшую душевную боль. Такое лицо, наверное, могло бы быть у Стика, если бы в замке Хакисы его вместо хозяйки ждала записка «Извините, самойзгналась. Заходите через 1000 лет». Впрочем, нет, в этом случае герцог был бы удивлен и раздосадован, но, в конечном счете, рад, а вот если бы пресловутая записка гласила «Сменила место жительства.
Присылать письма и телеграммы по новому адресу: Замок Кен-Карион, Хакисе Арм-Дамашской. Прежний адресат выбыл из Кен-Кариона. Обращаться: ближайшее кладбище, могила № 3». Вот тогда, Стикур, наверное, был бы в том же состоянии, что и эльф, который не делился ни с кем своими переживаниями, даже с Диром. Маг ни один раз подкатывал к нему с расспросами но, по-видимому, безрезультатно. Анет приходилось только гадать, чем вызвана тоска Каллариона.
Дирон в очередной раз подошел к другу, пытаясь начать разговор, но эльф только помотал головой, складывая в мешок скудные пожитки. Все остальные, во главе со Стиком уже собрались и Калларион с магом разместились в конце отряда, перед Зюзюкой, задирающим каждого мертвяка за решеткой. Эльф, опустив глаза, начал что-то тихо рассказывать Дирону. Анет, как ни крутилась, так и не смогла разобрать ни слова, к тому же ее очень быстро одернул Дерри, сказав, что подслушивать не хорошо, по крайней мере, это надо делать не так заметно. Поэтому молодые люди замешкались, копаясь в дорожных мешках, и заняли стратегически выгодную позицию сзади магов. Теперь вертеться не было нужды, но эльф говорил настолько тихо и мелодично, что Анет не разобрала ни единого слова.
— Келл, ну, если не хочешь говорить о том, что ты так долго искал, но не нашел в эльфийских усыпальницах, то расскажи, хоть, с чего это ты, добропорядочный эльфийский принц, вдруг увлекся магией, да и еще запретной ее частью? — Осторожно начал прощупывать почву Дирон, понимая, что одно неосторожное слово, и эльф опять замкнется в себе, а значит, в ближайший день на разговор его будет вывести невозможно. Но Калларион, на этот раз только вздохнул и, грустно улыбнувшись Диру, начал.
— Ладно уж, слушай. Ты же не отстанешь, я это понял. Все равно выспросишь все, не так, так эдак. Тем более то, что я не нашел в этих гробницах напрямую связано с моим увлечением магией, по крайней мере, с его истоками.
Когда- то невероятно давно, так давно, что, кажется, этот мир был другим, у меня была невеста. Прекрасная эльфийка, принцесса, но не наследная и, даже, какая-то моя очень далекая родственница. Обе наши семьи были невероятно счастливы, что их чада полюбили друг друга. Родители вовсю готовились к свадьбе.