— Вот теперь-то я отыграюсь на тебе Лайтнинг! Ну-ка ребята подержите его, чтобы он не дергался. А то, я что-то боюсь промазать по его наглой роже.
Охранники переглянулись и неуверенно попытались возразить:
— Маркус, а может не надо? Он же зверь. Если он того… без рук, одними ногам и сбежит. Что делать будем? Я помню, как он мочил всех после того как его девку убили, слава богу, я был еще в учениках и стоял далеко, успел убежать, а остальных он крошил на право и на лево. А ведь у наших было самое современное огнестрельное оружие, не то что на этом Арм-Дамаше клятом, а он их просто так голыми руками, хрясь и готово.
— Что ты, несешь пургу! — взорвался посланник, — Не дрейфь, ты, что боишься какого-то выродка? А для ног у меня специально заготовлена вот такая вот симпатичная веревочка. Бери, связывай и не возникай.
Посланник швырнул на пол тонкий полупрозрачный шнурок. Охранники осторожно приблизились к Дерри, и, навалившись на него всем своим не малым весом, попытались скрутить, им это удалось, только благодаря тому, что магическая веревка жила своей собственной жизнью и едва коснувшись дерриных ног, тут же поползла дальше, закручиваясь в причудливый узел. Вырываться дальше было бесполезно, механизм действия этих импровизированных наручников был таков: чем сильнее дергаешься, тем сильнее веревка затягивается. Охранники рывком подняли парня с пола, поддерживая его с обеих сторон. Анет сидела в углу, в полном ступоре, плохо соображая, что происходит, и что делать ей в этой ситуации. Но оцепенение длилось не долго, как только Маркус с размаху ударил Дерри в лицо рукой утяжеленной кастетом, девушка вскочила с криком:
— Ты что, тварь, делаешь! Не смей его трогать!
Посланник даже не обратил на нее внимания, просто отшвырнул в сторону. И девушка, пролетев несколько метров, врезалась в стену камеры.
— Мразь, — пробормотал Дерри, сплевывая кровь, и стараясь незаметно посмотреть как там Анет. Он знал, что если Маркус поймет, что ксари гораздо хуже переживает, когда причиняют боль другим, чем свою собственную, то обязательно этим воспользуется.
Пусть уж думает, что Анет — это всего лишь подруга по несчастью, и ему, Дерри, все равно, что будет с ней. Лайтнинг осторожно повернул голову в сторону стены, делая вид, что уворачивается от очередного удара. Девушка неподвижно лежала, прислонившись к покрытым какой-то слизью камням, из уголка губ стекала тонкая струйка крови, глаза были закрыты. Она явно была без сознания. В душе Дерри начала подниматься темная волна гнева, кроваво-бордовой пеленой застилая глаза. И он сделал то, что знал делать совершенно не надо, дабы не усугубить свое и так плачевное состояние. Он напряг мышцы, сосредоточился и со всей силы ударил своей головой по наглой ухмыляющейся роже Маркуса. В мозгу взорвался сноп разноцветных искр, сквозь мелькающие звездочки Дерри не без удовольствия разглядел, как посланник безуспешно пытается отскрести себя от пола. Но, он был плохого мнения о силах Маркуса, тот практически оклемался и уже орал на охранников которые, по его мнению, недостаточно крепко держали Дерри.
— А ты еще и трус, — отреагировал на вопли посланника Дерри, — Ладно, слабак. Но трус? Бить того, кто не сможет ответить тебе — это величайшее наслаждение, да? Но еще большее наслаждение — слышать, как жертва орет, моля о пощаде. Только от меня ты этого не дождешься. Теперь, ты будешь бить осторожнее, так как не знаешь, что от меня ждать в следующую минуту.
Маркус в буквальном смысле зверел, подав знак охранникам, что бы те держали не только руки, ноги и корпус, но и голову Лайтнинга. Такая жертва ему попалась впервые. Мало того, что у этого Ксари были просто стальные мышцы (с таким же успехом можно было бы молотить стенку), чугунный лоб, от удара которым у Маркуса до сих пор было темно перед глазами, так еще этот Лайтнинг умудрялся вести светскую беседу. А Маркус привык, что все его жертвы молили о пощаде уже после первого удара, а после третьего были готовы сделать все, лишь бы их оставили в покое.
— Тебе не говорили, что одно из моих прозвищ Фелкон — «камень», — опять подал голос Дерри, — А знаешь почему? Хотя, впрочем, откуда тебе знать, ты всего лишь посланник. Вас не обучают выносить любую боль, а вот эти красавцы, — дернулся он в сторону охранников, — имеют представления о семнадцати ступенях боли. Вы ребята, на какой? На второй, третей? Вижу по дрожи, что до третей не дошли. Ваша братия, если и осмеливается продолжить обучение дальше пятой ступени, то обычно дохнет на шестой. А вы еще в самом начале пути. Ну, как занятия, нравятся. Госпожа Кларисия хорошо себя чувствует? — Вижу по вашей реакции, колени дрожат, значит, бравая старушка бодрствует. Ну, вы на досуге, спросите ее обо мне. Даю гарантию, она помнит Дерри Лайтнинга. Я единственный кто дошел под ее руководством до семнадцатой, последней ступени. Маркус смирись, я не доставлю тебе сегодня удовольствия.
Но посланник не собирался сдаваться. Пьяный угар и ярость не давали ему остановиться. Он даже не заметил, как выползла из своего угла пришедшая в себя Анет. Девушка из последних сил сделала рывок, вклиниваясь между Маркусом и Дерри.