Секретарша энергично закивала:
— Да, но ведь она мне звонила около часа назад.
Ребус напрягся и нахмурил брови:
— Звонила?
— Да. Она сказала, что звонит из Олд?Бейли. Хотела узнать, нет ли для нее каких?нибудь сообщений. Сказала, что у нее еще уйма времени до второго интервью.
Не тратя времени на вопросы, Ребус схватил трубку и быстро набрал номер:
— Я хочу поговорить с Джорджем Флайтом.
— Минуточку, пожалуйста… — В трубке раздался щелчок, а потом чей?то голос произнес:
— Отдел убийств, детективный сержант Уолш.
— Это инспектор Ребус.
— Да? — сухо осведомился голос.
— Мне надо поговорить с Флайтом. Это срочно.
— Он на совещании.
— Так позовите его! Я же сказал вам: это срочно.
— Может, ему что?то передать? — цинично осведомился сержант, намекая на то, что уж они?то знают, что его так называемая «срочность» выеденного яйца не стоит.
— Кончай выкобениваться, Уолш! Передай трубку Флайту или кому?нибудь, кто, в отличие от тебя, думает головой, а не задницей!
Еще один щелчок, затем гудки. Повесили трубку. Секретарша смотрела на Ребуса вытаращенными от ужаса глазами. Вероятно, психологи никогда не выходят из себя. Ребус попытался ободряюще улыбнуться, но вместо улыбки вышла какая?то жуткая гримаса. Он слегка поклонился, прежде чем уйти, и она проводила его до самой двери взглядом перепуганного до смерти человека.
Ребус чувствовал, что его лицо горит от гнева. Лиза Фрейзер обманула его, обвела вокруг пальца, как круглого идиота. Боже, что он ей наговорил… Думал, что она и вправду хочет помочь по делу Оборотня, а Лиза всего лишь пишет дипломную работу.
Боже, что он ей наговорил… Думал, что она и вправду хочет помочь по делу Оборотня, а Лиза всего лишь пишет дипломную работу. Боже, что он ей наговорил… Что толку теперь вспоминать. А вдруг она все записывала на пленку? Или делала заметки в блокноте после того, как он уходил? Теперь уже не важно. Важно то, что она для него была воплощением чистоты и порядочности в этом мире хаоса. Двуликий Янус! Она использовала его! Боже, она даже спала с ним! Интересно, постель входила в диплом как часть эксперимента? Как теперь увериться в обратном? Ее чувства казались ему неподдельными, но… Он открыл ей свою душу, а она ему — свое тело. Не очень равнозначный обмен.
— Сука! — прошипел он, остановившись как вкопанный. — Маленькая лживая сука!
Почему она ничего не сказала ему? Почему не объяснила все как есть? Он бы помог ей, нашел бы для нее время. Нет, не нашел бы. Он лжет самому себе. Студентка? Диплом? Он указал бы ей на дверь. Вместо этого он выслушал ее, поверил ей, многому у нее научился. Да, это правда. Он узнал много нового: о психологии, о мышлении убийцы. Прочел в ее книгах. Да разве это важно? Важно то, что все пошло прахом, когда он узнал, что она обманула его.
— Сука… — Но голос уже немного смягчился, словно рука, сдавившая горло, медленно разжалась. Он сглотнул и сделал несколько глубоких вдохов. Успокойся, Джон. Что толку переживать? Какая теперь разница? Разница есть, отвечал он себе, ибо он все еще неравнодушен к ней. Или был неравнодушен. И надеялся на взаимность…
Нет, кого ты пытаешься обмануть? Посмотри на себя: тебе за сорок, у тебя лишний вес, ты так и не смог подняться выше инспектора, и если Флайт сдержит свое обещание, покатишься вниз. Ты разведен. Твоя дочь пустилась во все тяжкие. Кто?то в Лондоне, вооруженный кухонным ножом, знает, где находится Лиза. Вот где истина… Он хватался за Лизу, как утопающий хватается за соломинку. Старый дурак.
Он стоял у главного входа в здание, и его одолевали сомнения. Стоит ли теперь выяснять отношения или же пустить все на самотек, никогда ее больше не видеть? Раньше ему нравились открытые конфликты: это раззадоривало, подогревало его. Но сегодня… Пожалуй, нет.
Она поехала в Олд?Бейли на интервью с Малькольмом Чамберсом. И сейчас, должно быть, вешает ему лапшу на уши, показывает свои липовые документы, завораживает его словом «доктор». Конечно, все восхищаются Малькольмом Чамберсом. Он умен, на его стороне закон, он загребает деньги лопатой. Ребус знавал полицейских, которые ему в подметки не годились; некоторые с трудом могли досчитать до двух, не говоря уж о трех. Лиза будет очарована Чамберсом. Сначала, возможно, она будет испытывать к нему неприязнь, потом к ее неприязни примешается чувство восхищения, а потом она, чего доброго, влюбится в него. Что ж, удачи ей.
Он решил возвратиться в отдел, сказать всем «до свиданья», собрать вещи и, не мешкая, отправиться домой. Они и без него прекрасно обойдутся. Дело катится в никуда; до тех пор, пока Оборотень не нанес очередной удар. Но с другой стороны, они уже так много знают о преступлении, что, того и гляди, раскусят его, как перезрелый персик. А может, он еще успеет укусить Лизу Фрейзер. Какого дьявола она забыла в Олд?Бейли, когда ей сейчас нужно сидеть в укрытии? Ему необходимо срочно поговорить с Флайтом. Где он мотается, черт бы его побрал?
— А, черт бы вас всех побрал, — пробормотал Ребус, глубоко засовывая руки в карманы.
К нему, громко переговариваясь, направлялись два студента. В их речи звучал ярко выраженный американский акцент. Они были весьма оживлены, как, впрочем, и все студенты, обсуждающие ту или иную научную концепцию, полные решимости перевернуть мир. Они собирались войти в здание; Ребус посторонился, чтобы пропустить их, но они прошли не мимо него, а сквозь него, словно он был всего лишь тенью, какой?то нематериальной субстанцией.