Там все что угодно может случиться…
Да уж, подумал Ребус, приклеив на лицо улыбку, это вам не Лондон. Раздался звонок, и на табло зажглась надпись «Пристегните ремни», рядом с уже горевшим предупреждением «Не курить». Боже, как же хочется курить, простонал про себя Ребус. Интересно, в каком он салоне — для курящих или для некурящих? Он не мог этого определить, не мог вспомнить, просил ли посадить его в салоне для курящих во время регистрации. Разрешают ли вообще сейчас курить в самолетах? Если Господь разрешил человеку курить на высоте шести тысяч метров, почему бы ему не оделить всех нас более длинными шеями? У его соседки шея, похоже, совсем отсутствовала. Не позавидуешь тому серийному убийце, который попытался бы проткнуть ее ножом…
Господи, какая ужасная мысль, прости меня, Господи, пожалуйста, прости меня… Чтобы искупить свою вину, он попытался сосредоточиться на болтовне попутчицы, которая продолжалась до самого взлета (тут уж она была вынуждена замолчать на минуту?другую). Воспользовавшись ситуацией, Ребус засунул газеты в карман перед собой и, откинувшись на спинку сиденья, быстро и крепко заснул.
Когда Джордж Флайт в очередной раз попытался дозвониться Ребусу в отель из Олд?Бейли, ему сообщили, что тот «поспешно выехал» рано утром, прежде выяснив, как быстрее добраться до аэропорта Хитроу.
— Похоже, что он дал деру, — ехидно проговорил констебль Лэм, — понял, что ему не под силу с нами тягаться… Ничего удивительного.
— Заткнись, Лэм, — огрызнулся Флайт, — здесь что?то не так, ты не находишь? Почему он уехал, никого не предупредив?
— Потому что он Джок, при всем моем к вам уважении, сэр. Испугался небось, что вы выставите ему счет в тройном размере.
Флайт выдавил улыбку, но мысли его были далеко. Прошлым вечером Ребус встречался с психологом, доктором Фрейзер, а сегодня в спешке покинул Лондон. Что случилось? Флайт наморщил нос. Он любил разгадывать подобного рода загадки.
Он зашел в суд, чтобы поговорить с Малькольмом Чамберсом. Чамберс выступал обвинителем по делу, касающемуся одного из осведомителей Флайта. Осведомитель этот был туп как пробка, влип в неприятную историю. Флайт сказал ему, что он вряд ли сможет ему помочь, но по крайней мере попытается. В прошлом, году этот парень дал ему много полезных советов; с его помощью Флайту удалось упрятать за решетку несколько настоящих ублюдков. И теперь Флайт чувствовал, что обязан ему помочь. Он мог бы поговорить с Чамберсом — конечно, не для того, чтобы повлиять на него (об этом не могло быть и речи), но чтобы намекнуть, что информация, которой снабжает их этот человек, представляет большую ценность для полиции и для общества в целом и что если Чамберс будет настаивать на максимально суровом наказании, это не сможет не отразиться на успешной работе полиции и на обществе в целом…
И так далее.
Грязная работенка, но кто?то должен этим заниматься, и к тому же Флайт гордился своей сетью осведомителей. Одна мысль о том, что все может полететь к чертовой матери… Нет, лучше об этом не думать. Ему совсем не хотелось встречаться с Чамберсом, а тем более просить его о чем?либо, особенно после этого фарса с Уоткисом, разыгравшегося на днях в зале суда. Уоткис снова оказался на свободе, трепля языком на каждом углу Ист?Энда и рассказывая гогочущей толпе о том, как дурак констебль сказал ему: «Привет, Томми, что тут опять случилось?» Флайт сильно сомневался, сможет ли Чамберс забыть подобный прокол и не припомнит ли историю ему, Флайту. А, ладно, черт с ним, никуда не денешься, надо побыстрее покончить с неприятным делом.
— Привет, — раздался над его ухом женский голос. Он обернулся и увидел кошачьи глаза и ярко?красные губы Кэт Фаррадэй.
— Привет, Кэт, что ты здесь делаешь?
Она объяснила, что пришла в Олд?Бейли на встречу с известным криминальным журналистом, работающим в весьма влиятельной газете.
— Привет, Кэт, что ты здесь делаешь?
Она объяснила, что пришла в Олд?Бейли на встречу с известным криминальным журналистом, работающим в весьма влиятельной газете.
— Он пишет о процессе по делу о мошенничестве, — пояснила она, — и будет торчать в зале суда, пока не вынесут приговор.
Флайт кивнул. B ee присутствии он всегда чувствовал себя не в своей тарелке. Уголком глаза он видел, что Лэм наслаждается его замешательством, и потому попытался сделать вид, будто ему все нипочем, и посмотрел ей прямо в глаза.
— Я видел статьи, которые с твоей подачи напечатали в сегодняшних газетах, — сказал он.
Она скрестила руки на груди:
— Не думаю, что мы с их помощью чего?нибудь добьемся.
— А репортеры догадываются, что мы рассказываем им небылицы?
— Ну, у одного или двух возникли кое?какие подозрения, но у них слишком много читателей, которым не терпится узнать новые подробности из жизни Оборотня. — Она принялась копаться в своей сумке. — К тому же ими командуют издатели, готовые вцепиться в любую сенсацию, которую мы им подкинем. — Она вытащила пачку сигарет и, не предложив никому закурить, закурила сама и, швырнув пачку обратно в сумку, закрыла ее на «молнию».
— Ладно, будем надеяться, что усилия не пропадут даром.