— А как вы догадались, что это следы верхней челюсти? — спросил Ребус. — Может, на самом деле все наоборот?
— Нет, я уверен, что рассчитал правильно. Следы укусов согласуются друг с другом. Не считая третьей жертвы, конечно…
— Да?
— Именно так, следы на третьей жертве весьма странные. Нижняя челюсть, та, которая поменьше, оставила более длинные, растянутые следы по сравнению с верхней. Как вы видите на этом слепке, убийце потребовалось бы сделать нечеловеческое усилие, чтобы укусить жертву подобным образом.
Он продемонстрировал им положение зубов при таком укусе, широко раскрыв рот, подняв голову и выпятив нижнюю челюсть.
— В других случаях он кусал вот так. — Он снова продемонстрировал, на этот раз ощерившись и щелкнув зубами так, что его верхние зубы накрыли нижние.
Ребус недоуменно покачал головой. Это ничего не проясняло. Наоборот, он все больше запутывался.
— Вы действительно верите в то, что человек, которого мы ищем, выглядит именно так? — проговорил он, кивая в сторону слепка.
— Мужчина или женщина… Да. Конечно, я мог слегка преувеличить с этим слепком, но я более или менее уверен.
Ребус уловил только первое предложение, но этого было достаточно.
— Вы хотите сказать — женщина? — спросил он.
Моррисон театрально пожал плечами:
— Я уже обсуждал это с инспектором Флайтом.
Моррисон театрально пожал плечами:
— Я уже обсуждал это с инспектором Флайтом. Наша единственная улика — следы зубов, а челюсти, похожие на реконструированные мною, могут принадлежать как мужчине, так и женщине. Большая верхняя челюсть, на мой взгляд, судя по ее размеру, должна принадлежать мужчине; она напоминает вашу; но в то же время нижняя челюсть, по?моему, определенно женская. Мужчина с женским подбородком или женщина с мужской верхней челюстью? — Он снова пожал плечами. — Выбирайте сами.
Ребус посмотрел на Флайта, который медленно покачивал головой.
— Нет, — сказал наконец Флайт, — это мужчина.
Ребус никогда не задумывался о том, что за кровавыми убийствами может стоять женщина. Это просто не приходило ему в голову. До этой минуты.
Женщина? Невероятно, но возможно. Флайт отвергал эту возможность, но на каком основании? Ребус прочел накануне вечером, что в последнее время все большее число множественных убийств совершается именно женщинами. Но могла ли женщина нанести такие сильные удары ножом? И как ей удалось одолеть других женщин одного с ней роста и одной комплекции?
— Я хочу сделать фотографии этого слепка, — сказал Флайт. Он взял его из рук Моррисона и внимательно разглядывал.
— Конечно, — кивнул Моррисон, — но запомните: это всего лишь мое представление о том, как выглядит голова убийцы.
— Мы оценили это, Тони. Спасибо за твой труд.
Моррисон скромно пожал плечами. Он жаждал комплимента, и его мечта наконец сбылась.
Ребус видел, что на Флайта спектакль в кабинете дантиста произвел неизгладимое впечатление — страшный слепок с нечеловеческим лицом и так далее. Для него же это было просто шоу, какая?то мелодрама в зале суда, ничего общего с реальными, вескими уликами. Он все еще был уверен, что для поимки Оборотня им необходимо понять, что у того на уме, а не играться с дурацкими гипсовыми слепками.
На уме у него — или у нее?
— Достаточно ли этих укусов для того, чтобы идентифицировать убийцу?
Моррисон обдумал это, а затем кивнул:
— Думаю, да. Если вы покажете мне подозреваемого, я смогу доказать, что он или она и есть Оборотень.
— Но убедит ли это суд? — настаивал Ребус.
Моррисон сложил руки на груди и улыбнулся.
— Я запудрю присяжным мозги научными терминами. — Его лицо снова посерьезнело. — Нет, сами по себе мои показания никогда не будут убедительными. Но как дополнение других показаний… Я думаю, у нас есть небольшой шанс.
— Будем надеяться, что ублюдок доживет до суда, — мрачно проговорил Флайт, — а то у нас бывали неприятные случаи во время содержания под стражей.
— Будем надеяться, что сначала мы его поймаем, — поправил его Ребус.
— А уж в этом, господа, я целиком полагаюсь на вас, — сказал Моррисон, — а я в свою очередь буду с нетерпением ждать возможности продемонстрировать своего друга широкой аудитории. — И с этими словами он принялся раскачивать голову вперед и назад, пока Ребусу не начало казаться, что голова смеется над ними, вращая невидящими глазами.
Провожая их к выходу, Моррисон доверительно положил руку на плечо Ребусу.
— Я серьезно насчет ваших зубов, — сказал он, — вам просто необходимо показаться врачу. Я и сам могу на них взглянуть… Как, вы не против?
Вернувшись в отдел, Ребус направился прямо в туалет и, встав перед грязноватым зеркалом, принялся изучать свои зубы. Что там наболтал ему Моррисон? Его зубы в полном порядке. Ну ладно, на одном какая?то темная линия, может быть, трещинка, некоторые в темных пятнах — слишком много сигарет и чая.
Но они выглядят достаточно здоровыми, верно? И ему не нужны ни бормашина, ни шприцы, никакие другие зубоврачебные инструменты. Не нужно ему кресло дантиста, ватные тампоны и прочие радости, связанные с этой процедурой. Тоже мне удовольствие, сидеть с разинутым ртом и плеваться кровью.
Сев за стол в кабинете Флайта, он принялся бездумно что?то чертить в своем блокноте. Ему не давали покоя мысли о Моррисоне. Он что, неврастеник? Или просто чрезмерно активен? Или сумасшедший? Или все дело в том, что он воспринимает окружающий мир как?то не так, как остальные люди?