— Тогда что же вас связывает?
Такого вопроса Арнольд явно не ожидал.
— Вы это о чем?
— Я задал тебе простой вопрос, — с улыбкой заметил Флайт. — Что вас с ним связывает? Я бы никогда не подумал, что у вас есть что?то общее.
— Ну мы просто… ну, я не знаю… Болтаем.
— И о чем же вы болтаете? О футболе?
— Иногда и о футболе.
— А за какую команду он болеет?
— Понятия не имею, мистер Флайт.
— Ты болтаешь с ним о футболе и не знаешь, за какую команду он болеет?
— Может, он говорил мне, да я забыл.
Флайт недоверчиво посмотрел на него.
— Что ж, может быть… — согласился он.
Теперь Ребус понял, в чем заключалась его роль. Позволить Флайту вести беседу, а самому помалкивать со зловещим видом, нависая над Арнольдом подобно грозовой туче, грозно взирая сверху вниз на его сияющий розовый череп. Флайт прекрасно знал, что делает. Арнольд начинал нервничать, его тело судорожно подергивалось, голова поворачивалась из стороны в сторону, правое колено ходило ходуном.
— Так, и о чем же вы еще разговариваете? Он ведь любит мотоциклы, да?
— Да, — нехотя ответил Арнольд. Кажется, он начинал осознавать, к чему все эти расспросы.
— Так вы разговариваете о мотоциклах?
— Не люблю мотоциклы. Слишком шумные.
— Слишком шумные? Да, здесь ты, пожалуй, прав. — Флайт кивнул в сторону детской площадки. — Но это место тоже тихим не назовешь. Правда, Арнольд? Но тебе, похоже, здешний шум не мешает. Интересно, почему?
Арнольд повернулся к нему с горящими глазами. Но Флайт встретил его взгляд с заранее заготовленной улыбкой — улыбкой более угрожающей, чем самая ужасная гримаса.
— Получается, что тебе нравится один шум, но не нравится другой. Это справедливо, не так ли? И тебе не нравятся мотоциклы. А о чем еще вы разговариваете с Кенни?
— Да так, просто болтаем, — пролепетал Арнольд.
А о чем еще вы разговариваете с Кенни?
— Да так, просто болтаем, — пролепетал Арнольд. Его лицо исказилось, словно от острой боли. — Разные сплетни, о том, как меняется город, об Ист?Энде. Там раньше стояли такие аккуратненькие коттеджи, было большое поле и огороды. На поле часто устраивали семейные пикники; моей маме приносили помидоры или переросшую картошку. Дети не боялись играть на улицах. И никого не было из Бангладеш или откуда там еще. Настоящие англичане из Ист?Энда. Мама и папа Кенни жили неподалеку. В двух кварталах от моего дома. Конечно, я был постарше. Мы никогда не играли вместе, почти не общались.
— А где жил дядя Томми?
— Он жил вон там. — Арнольд показал куда?то пальцем.
Он вел себя все более и более уверенно. Воспоминания о прошлом не могут причинить вреда, верно? Говоря о прошлом, он никого не заложит, а это большое облегчение, особенно после такого неприятного разговора. Итак, Арнольд разоткровенничался. Эти старые добрые времена. Но за его рассказом Ребус видел более реальную картину: как другие ребята били его, издевались над ним, как отец запирал его в комнате, морил голодом. Как распалась их семья. Как он, робкий, застенчивый, испытывающий трудности в общении мальчик, начал с мелких правонарушений.
— А ты иногда встречаешь Томми? — неожиданно спросил Флайт.
— Томми Уоткиса? Да, встречаю. — Арнольд все еще витал мыслями в прошлом.
— А Кенни с ним видится?
— Ну конечно. Он даже иногда на него работает.
— В смысле? Что?то ему доставляет, да?
— Доставляет, развозит… — Арнольд вдруг замолчал, сообразив, что разговоры о детстве закончились. А это уже было небезопасно.
Флайт подвинулся ближе к Арнольду. Теперь их носы почти соприкасались. Все, что Арнольд мог сделать, — это откинуться на жесткую спинку скамейки. Ему явно было некуда деваться.
— Где он, Арнольд?
— Кто? Томми?
— Ты чертовски хорошо знаешь, кого я имею в виду! Кенни! Быстро говори, где он!
Ребус, стоя вполоборота, увидел, как дети на площадке остановились, с интересом наблюдая за игрой взрослых.
— Будете драться, мистер? — крикнул один из них.
Ребус покачал головой и крикнул ему в ответ:
— Это понарошку.
Флайт продолжал буравить Арнольда взглядом.
— Арнольд, ты меня знаешь, — шипел он, — я всегда играл с тобой по правилам…
— Я это знаю, мистер Флайт.
— Но сейчас я не шучу. Я начинаю терять терпение, ясно? В этом дрянном городе всем на все наплевать. И мне остается умыть руки и стать как все. Усек? Какой мне смысл играть по правилам, когда никто, кроме меня, так не делает? Я скажу тебе, что я собираюсь сделать, Арнольд. Я тебя арестую.
— За что?! — В голосе Арнольда прозвучал неподдельный ужас. Он не сомневался в том, что Флайт не шутит. Ребус тоже был уверен в этом; в противном случае Флайт потрясающий актер, достойный «Оскара».
— За непристойное поведение. Ты собирался заниматься эксгибиционизмом перед этими детьми. Я видел, что ты уже готов. Видел, как твой член выпирает из штанов…
— Нет, нет, — Арнольд тряс головой, — это неправда.
— А прежние судимости, Арнольд? Тоже неправда? Между прочим, инспектор Ребус тоже все видел. Он видел, как ты размахиваешь своим членом, как жезлом на параде. Мы оба тебя видели, и теперь мы все расскажем судье. Кому он, по?твоему, поверит, а? Подумай об этом. Подумай об одиночке. Они запрут тебя в одиночке, чтобы другие заключенные не смогли выбить из тебя все дерьмо. Но это не помешает им мочиться тебе в чай и плевать тебе в еду.