— Хорошо, — проговорил он, закрыв реферат, — очень интересно.
Она оживилась:
— И полезно?
Он помедлил с ответом:
— Возможно.
Но она, видимо, ожидала услышать нечто большее.
— Этого достаточно для того, чтобы разрешить мне поохотиться на Оборотня?
Он медленно, раздумчиво кивнул, и ее лицо осветилось улыбкой. Ребус не мог не улыбнуться в ответ. В тот самый момент раздался стук в дверь.
— Войдите, — сказал Ребус.
Это был Флайт. В руках он держал поднос, залитый чаем.
— Кажется, вы заказывали напитки, — сказал он. Потом бросил взгляд на доктора Фрейзер и остолбенел. Выражение его лица привело Ребуса в восторг. — Боже мой, — произнес Флайт, переводя глаза с женщины на Ребуса, а потом снова на женщину. Он явно не сразу сообразил, что должен как?то объяснить свое поведение. — Они сказали мне, что ты тут не один, но они не… То есть я не… Я не знал… — Он запнулся и застыл с открытым ртом, потом поставил поднос на стол и только тогда повернулся к доктору Фрейзер. — Я инспектор Джордж Флайт, — представился он, протягивая руку.
— Доктор Фрейзер, — отвечала она, — Лиза Фрейзер.
Когда их руки встретились, Флайт бросил многозначительный взгляд в сторону Ребуса. Ребус, чувствуя, что постепенно осваивается в столице, весело, не спеша ему подмигнул:
— Вот вам и «боже мой».
Уходя, она оставила ему две книги. Одна, «Мышление серийного убийцы», представляла собой сборник статей нескольких ученых. Туда входила работа под названием «Скрепляя сделку: варианты мотивации поведения серийного убийцы». Автор — Лиза Фрейзер, Лондонский университет. Лиза. Очень милое имя. Хотя никакого упоминания о докторской степени. Другая книга, написанная гораздо более тяжелым языком, была перенасыщена картами, графиками и диаграммами. Называлась она «Случаи массовых убийств». Автор — Джеральд Кью Макноти.
Макноти? Это, должно быть, какая?то шутка. Но на обложке было написано, что профессор Макноти, будучи канадцем по происхождению, преподает в Колумбийском университете. Ребус никак не мог взять в толк, какое имя могло скрываться за инициалом «Кью». Остаток рабочего дня он провел в офисе, листая книги, уделив особое внимание эссе Лизы Фрейзер (которое он прочел дважды) и главе в книге Макноти, называвшейся «Виды увечий». Он выпил кофе, чаю и две банки апельсиновой шипучки, но, несмотря на это, когда он начал читать, у него пересохло во рту. Погружаясь с головой в эти ужасы, он чувствовал себя перепачканным грязью, от которой будет не так?то просто отмыться. Когда он вышел в туалет в четыре пятнадцать, в главном офисе уже никого не было. Но Ребус этого не заметил. Его мысли бродили где?то далеко?далеко.
Флайт, оставивший его наедине с самим собой практически на весь день, вернулся к шести часам.
Флайт, оставивший его наедине с самим собой практически на весь день, вернулся к шести часам.
— Как насчет того, чтобы пропустить стаканчик? — Ребус покачал головой. Флайт присел на краешек стула. — Что?то случилось?
Ребус махнул рукой в сторону книг. Флайт прочел название той, что лежала сверху.
— Да уж, — сказал он, — не самое приятное в мире чтение, как я погляжу, верно?
— Дело не в этом. Просто это… Зло.
Флайт кивнул:
— Не вешайте нос, Джон. Иначе им все сойдет с рук. Если все так ужасно, мы станем бояться взглянуть правде в глаза, и тогда он будет уверен, что убийство сойдет ему с рук. Или кое?что похуже…
Ребус поднял голову:
— Что может быть хуже убийства?
— Много чего… Что скажете о парне, который пытает и насилует шестимесячного ребенка, снимая все это на видео, чтобы потом продемонстрировать таким же извращенцам?
— Вы шутите, — едва слышно выдавил Ребус, сознавая, что Флайт говорит серьезно.
— Это случилось три месяца назад, — продолжал тот, — мы не поймали ублюдка, но в Скотленд?Ярде осталась кассета — и другие интересные вещицы. Вы когда?нибудь видели порнофильм с педофилами в главных ролях? — Ребус устало покачал головой. Флайт наклонился к нему так, что их головы почти соприкасались. — Не обижайтесь на меня, Джон, — тихо проговорил он, — это делу не поможет. Вы в Лондоне, а не у себя в Шотландии. Здесь даже на втором этаже автобуса средь бела дня небезопасно, не говоря уж о тропе у берега реки, когда стемнеет. И никто этого не видит. Лондон одаривает нас шкурой носорога и временной слепотой. Но мы — вы и я — не можем позволить себе оставаться слепыми. Однако вполне можем позволить себе пропустить стаканчик время от времени. Так вы идете?
Он уже был на ногах и нетерпеливо потирал руки. Лекция закончена. Ребус кивнул и медленно встал.
— Только недолго, ладно? — сказал он. — У меня встреча сегодня вечером.
На встречу пришлось добираться в переполненном метро. Он посмотрел на часы: половина восьмого. Неужели час пик никогда не кончится? В вагоне пахло уксусом и чем?то затхлым. Трое юношей слушали музыку в стереонаушниках; однако это персональное развлечение превратилось в общественное: рев музыки перекрывал грохот несущегося поезда. Ребуса окружали абсолютно пустые лица. Флайт был прав, говоря о временной слепоте. Они закрывают глаза, чтобы не видеть то, что их окружает, чтобы избежать столкновения с монотонностью, клаустрофобией, невыносимой агонией происходящего.