— Ну а как там у вас в Эдинбурге?
Ребус знал, что Флайта интересует отнюдь не туристический Эдинбург, город замков и фестивалей. Его интересует криминальный Эдинбург, город, столь непохожий на Лондон.
— Ну… — начал Ребус, — у нас все еще большие проблемы с наркотиками, и ростовщики, похоже, в очередной раз берут реванш, но в остальном у нас на данный момент все спокойно.
— Но ведь именно у вас появился этот детоубийца несколько лет назад, — напомнил Флайт.
Ребус кивнул.
— И вы раскрыли это преступление.
Ребус никак не отреагировал на эти слова. Тогда они умудрились скрыть, что у преступника был личный мотив, а значит, его нельзя было отнести к серийным убийцам.
— Тысячи человеко?часов раскрыли это преступление, — бросил он.
— Начальство так не думает, — сказал Флайт, — они уверены, что вы — серийный гуру.
— Значит, они ошибаются, — отвечал Ребус, — я всего лишь сыщик, такой же, как и вы. И кого вы подразумеваете под словом «начальство»? Чья это была идея?
Флайт покачал головой:
— Я не вполне уверен. То есть… Этим занимались Лейн, старший суперинтендант Пирсон. Но я понятия не имею, кому пришла в голову мысль притащить вас сюда.
— Письмо было подписано Лейном, — сказал Ребус, осознавая, что на самом деле это ровным счетом ничего не значит.
Он наблюдал за пешеходами, снующими по тротуарам. Их автомобиль полз как черепаха. За полчаса им удалось преодолеть всего три мили. Дорожные работы, парковка в два, а то и в три ряда, непрерывная череда светофоров, пешеходных переходов и безумные маневры отчаявшихся водителей здорово осложняли движение. Флайт, казалось, прочел его мысли.
— Через пару минут мы выберемся отсюда, — сказал он. Ему не давали покоя слова, сказанные Ребусом: я всего лишь сыщик, такой же, как и вы . Но Ребусу удалось поймать детоубийцу, не так ли? И звание инспектора он заслужил именно благодаря материалам, собранным им по этому делу. Нет, Ребус просто скромничает, вот и все. А ты должен восхищаться им за это.
Через пару минут они, преодолев еще пятнадцать ярдов и выехав на небольшой перекресток, собрались свернуть в улочку со знаком «Проезд запрещен».
— Настало время немного похулиганить, — Флайт окинул улочку взглядом и резко повернул руль.
Вдоль одной стороны тротуара тянулись торговые ряды. Уличные торговцы оттачивали свое остроумие о равнодушие протекавшей мимо толпы. Никто не обращал ни малейшего внимания на машину, которая, нарушая все правила, ехала вниз по улице с односторонним движением, пока какой?то парень, тащивший тележку через проезжую часть, не перегородил им дорогу. В ту же минуту чей?то увесистый кулак постучал в окно со стороны водителя. Флайт опустил стекло, и в проеме появилась голова — круглая, неестественно розового цвета и к тому же совершенно лысая.
— Ты что задумал, чертов… — Слова застряли у парня в горле. — Ой, это вы, мистер Флайт… Не узнал вашу тачку.
— Привет, Арнольд, — тихо проговорил Флайт, внимательно наблюдая за медленным движением тележки, — как поживаешь?
Человек нервно рассмеялся:
— Я просто паинька, мистер Флайт.
Только тогда Флайт снизошел до того, чтобы повернуть голову в его сторону.
— Ну хорошо, — сказал он. Ребус никогда не думал, что эти два слова могут звучать столь угрожающе. — Продолжай в том же духе, — добавил Флайт, отъезжая.
Ребус вопросительно посмотрел на него, ожидая объяснений.
— Половые преступления, — сказал Флайт. — Оба раза дети. Психиатры говорят, что сейчас он в порядке, но я не уверен. В таких делах стопроцентной уверенности быть не может. Он работает здесь грузчиком вот уже несколько недель. Иногда подбрасывает мне кой?какие сведения. Вы же знаете, как это бывает.
Да уж, можно себе представить. Этот здоровенный детина был у Флайта в руках. Стоило ему только намекнуть кому?нибудь из торговцев о том, что он знает об Арнольде, тот не только потерял бы работу, но и получил бы хорошую взбучку.
Этот здоровенный детина был у Флайта в руках. Стоило ему только намекнуть кому?нибудь из торговцев о том, что он знает об Арнольде, тот не только потерял бы работу, но и получил бы хорошую взбучку. Может, он и вправду пришел в себя, став, как выражаются психиатры, «полноправным членом общества». Он заплатил за свои преступления и сейчас пытается встать на верный путь. И что? Полицейские, такие, как Флайт, например, и такие, как Ребус (что уж там скрывать!), теперь используют его прошлое против него, превращая его в доносчика.
— У меня около двух дюжин стукачей, — продолжал Флайт, — и конечно, не все такие, как Арнольд. Одни доносят из?за денег, другие — просто потому, что не могут держать рот на замке. Возможность дать важные сведения полиции помогает им возвыситься в собственных глазах, почувствовать, что они хоть что?то собой представляют. В таком месте, как это, просто пропадешь без надежной сети осведомителей.
Ребус молча кивнул, но Флайт, похоже, оседлал своего конька.
— С одной стороны, Лондон слишком велик для того, чтобы его контролировать. Но с другой стороны, он ничтожно мал. Все друг друга знают. Река делит город на северную и южную части, а они, конечно, словно две совершенно разные страны. Каждая часть живет обособленно — разные представления и идеалы, разные люди. В своем районе всех знаешь. Иногда я чувствую себя деревенским бобби на велосипеде… — Флайт взглянул на Ребуса, и тот снова кивнул. А про себя подумал: ну вот, опять эта старая песня о том, что Лондон больше, лучше, круче и важнее, чем все остальные города. Он уже сталкивался с подобным отношением, посещая курсы вместе с ребятами из Скотленд?Ярда или слыша рассказы тех, кто побывал в Лондоне. Флайт производил впечатление человека непредвзятого, а на деле оказался таким же, как все. Ребус и сам в свое время преувеличивал проблемы, с которыми сталкивается полиция в Эдинбурге, чтобы выглядеть более значительным и крутым.