Начало было не таким уж ужасным. Замеры, физическое описание — рост метр шестьдесят восемь, шатенка, что?то в этом роде. Соскобы из?под ногтей поместили в новую порцию полиэтиленовых пакетов.
Ребус дал себе зарок купить акции любой компании, которая их выпускает. На каждое расследование, подобное этому, уходят сотни таких пакетов.
А ситуация тем временем становилась все страшней и страшней — медленно, но неотвратимо. Взяв мазки из вагины Джин Купер, Казнс приступил к более серьезной работе.
— …Большая колотая рана в области горла. Очертания позволяют сделать вывод, что убийца вращал в ней ножом. Нож небольшой. Судя по размеру выходного отверстия раны, я бы предположил, что длина лезвия — около пяти дюймов, может, чуть поменьше, а ширина — около дюйма, с очень острым концом. На коже вокруг входного отверстия раны видны следы от ударов рукоятки ножа. Это свидетельствует о том, что нож вошел в тело с известной силой. На руках и на ногах жертвы отсутствуют следы борьбы, поскольку у жертвы не было времени защищаться. Существует вероятность, что убийца настиг ее сзади. Вокруг губ и на правой щеке размазана помада. Если на нее напали сзади, возможно, убийца закрыл ей рот левой рукой, чтобы она не кричала, размазав таким образом помаду по лицу. Удар был нанесен правой рукой. Рана на горле нанесена под небольшим углом. Это говорит о том, что убийца был выше жертвы.
Казнс снова откашлялся. Ребус подумал, что теперь они могут со спокойным сердцем вычеркнуть из списка подозреваемых работника морга и одного из фотографов. Все остальные в комнате были не ниже метра семидесяти.
Воспользовавшись внезапной паузой, наблюдатели разом зашаркали ногами, закашлялись, разглядывая друг друга и отмечая про себя мертвенную бледность окружающих лиц. Ребуса поразили заключения, сделанные патологоанатомом. Ведь, по идее, это их работа, а не его. Все патологоанатомы, с которыми Ребусу доводилось сталкиваться раньше, выдавали только голые факты, предоставляя Ребусу право самому делать выводы. Но у Казнса, по?видимому, был свой подход. Может, в душе он был неудавшимся детективом. Ребусу до сих пор не верилось, что патологоанатомом можно стать по собственному выбору.
Появился чай в пластиковых стаканчиках на пластиковом подносе, который принес Флайт. Казнс и Изабель Пенни взяли себе по стакану, третий взял сам Флайт. Некоторые офицеры, мучимые жаждой, бросали на них завистливые взгляды, в том числе и Ребус.
— Теперь я намерен осмотреть анальную рану, — проговорил Казнс между глотками.
Чем дальше, тем хуже. Ребус пытался сосредоточиться на словах Казнса, но это было непросто. Тем же ножом было нанесено несколько ударов в анус. На бедрах жертвы, там, где с нее грубо стянули колготки, были заметны ссадины. Ребус покосился в сторону Изабель Пенни, но она оставалась бесстрастной, только щеки покрылись легким румянцем. Может статься, ей доводилось видеть и кое?что пострашнее. Невозможно, ибо нет ничего страшнее этого . Или все же…
— Обратите внимание на живот, — продолжал Казнс, — блузку разорвали специально, чтобы его обнажить, и на коже видны извилистые следы достаточно глубоких надрезов. Но на коже также видна одна особенная отметина без каких бы то ни было следов крови, из чего я заключаю, что акт был осуществлен после нанесения ударов. Фактически после смерти жертвы. Вот эти засохшие пятна на животе около следов от укуса. Данные, полученные во время расследования трех очень схожих дел, показали, что эти пятна имеют одну особенность — это следы слез или капли пота. Теперь я намерен измерить температуру внутри тела.
Ребуса мучила жажда. Ему было жарко, усталость постепенно овладевала его телом, а из?за того, что клонило в сон, все происходящее вокруг казалось какой?то немыслимой игрой воображения. Над головами патологоанатома, его ассистентки и работника морга сияли радужные нимбы. Стены двигались, и Ребус не решался смотреть на них, чтобы не потерять равновесие. Он случайно кинул взгляд в сторону Лэма, и констебль одарил его мерзкой ухмылкой и еще более мерзким подмигиванием.
Потом, когда тело в первый раз вымыли, очистив от бурых пятен крови, Казнс вновь осмотрел его, не найдя ничего нового, и после того, как были взяты отпечатки пальцев, приступил к внутреннему исследованию.
По всему животу был сделан глубокий разрез. Были взяты образцы крови, мочи, содержимого желудка, печени, волос с тела (а также с бровей) и тканей внутренних органов. Все это было передано судмедэкспертам. Когда?то Ребус с трудом выносил эту процедуру. Если причина смерти очевидна, то зачем это все нужно? Но за годы работы он понял, что внешние повреждения, которые видны невооруженным глазом, зачастую не так важны по сравнению с тем, что обнаруживается только под микроскопом или в результате химического анализа. Так что ему волей?неволей приходилось запасаться терпением, которое он пытался проявить и сейчас, подавляя зевок каждые полминуты.
— Я вас не утомил? — вежливо пробормотал Казнс. Он поднял глаза от своей работы и, поймав взгляд Ребуса, улыбнулся.
— Нисколько, — сказал Ребус.
— Ну и отлично. Уверен, мы бы все предпочли лежать у себя дома в постели, нежели находиться здесь, в этой комнате. — Казалось, только работник морга с родимым пятном сомневался в этом утверждении. Казнс начал вводить руку в грудь трупа. — Дольше, чем нужно, я здесь не задержусь.