Когда ноги подогнулись, он понял, что больше не сможет бежать, и повалился на черную землю. Едва успел выставить руки, встал на четвереньки и двинулся дальше. Забрался между двумя высокими, раскидистыми елями, привалился к шершавому стволу и потерял сознание.
Очнулся почти сразу же от звучащих где?то рядом голосов.
— Ищите! — наставлял кто?то, судя по голосу, отец Сокди.- Он не мог ускользнуть! Обыщите каждый уголок!
Хорст осторожно выглянул между ветвями. Дружинники с обнаженными мечами двигались цепью, и до них оставалось несколько десятков шагов. Вздумай он сейчас выскочить, его непременно заметят, а ноги, которые свело судорогой, вряд ли выручат хозяина еще раз. Останься на месте — на него обязательно наткнутся, а из оружия под руками разве что шишки…
Хорст глубоко вздохнул, погасив панику, разгоравшуюся в груди. Если нет иного выхода, то остается лишь принять судьбу достойно, не бегая и не суетясь. Он привалился спиной к стволу и закрыл глаза.
Голоса приближались. Бывший сапожник слышал треск веток под ногами преследователей, хруст сапог, которые вминались в не истаявшие еще островки снега, чье?то шумное дыхание.
Потом все стихло, отдалилось, как бывает при засыпании. Хорст попытался дернуться, разорвать паутину оцепенения, но не сумел.
Кто?то прошел рядом, в нескольких шагах, зашуршали раздвигаемые ветки.
— Куда делся этот сын Хаоса? — Голос был хриплый, простуженный.
— Давно провалился сквозь землю, как ему и положено,- мрачно отозвались поодаль,- или обернулся птицей и улетел! Зря мы тут подошвы стираем! Ты туда, в елки, заглянул? Хорст просто слушал, не удивляясь и не думая ни о чем.
Голова казалась пустой, как котелок с бултыхавшейся в нем ухой. — Глядел,- сказал хриплый.- Нет там ничего, хвоя да плесень… Пошли дальше!
Вот тут?то Хорст удивился — его не обнаружили, хотя и поглядели на него в упор. Может, от голода он стал настолько серо?зеленым, что полностью слился с еловыми ветвями? И, словно сметенное изумлением, отступило оцепенение. Он снова почувствовал руки и ноги, зашевелился, задвигался.
Сквозь иголки Хорст наблюдал за удаляющимися воинами. Одна из елочных ветвей, мимо которой те только что прошли, еще качалась. Было искушение вскочить и дать деру немедленно, но он сдержался. Путь в сторону от замка все равно, скорее всего, перекрыли, а бежать туда, где тебя недавно чуть не превратили в кучку угольков — не совсем разумно…
Хорст сидел неподвижно до тех пор, пока отправленные на поиски дружинники Кавнлира ре Милота не проследовали назад. Рожи у них были мрачными, шуток и смеха не было слышно. Когда за кустами исчезла спина последнего, Хорст выбрался из убежища и попробовал встать.
Привело это лишь к тому, что он упал и расшиб локоть.
— Хаос меня задери… — Вместо голоса осталось невнятное сипение. Сил едва хватило на то, чтобы встать на четвереньки. Переждав головокружение, Хорст пополз. Руки мгновенно измазались в грязи, штаны на коленях промокли, но ему уже было все равно.
Он знал, что должен уйти как можно дальше до того момента, как свалится без сил.
Селение выглядело самым обычным — десятка четыре изб, возвышающийся над ними куб храма. Поднимались дымки из труб, по полю лошадь волочила плуг вместе с налегшим на него мужиком. Ветер донес запах теплого хлеба. От него сразу потемнело в глазах, а в пустом брюхе неприятно защемило.
Но Хорст не спешил выходить к людям, до которых двое суток полз через дикий лес. Бывший сапожник опасался, что тут слышали о бродящем по окрестным лесам «маге» или того хуже, где?нибудь между домами спрятались несколько воинов одного из редаров Чистой Лиги, а он в этот момент не отбился бы от цыпленка…
За те два дня, что продирался сквозь густые заросли, шел в основном на четвереньках, иногда поднимаясь на ноги. Колени и ладони превратились в сплошные раны. Иногда проваливался в беспамятство, но даже в это время исхитрялся двигаться, поскольку приходил в себя в новом месте, не там, где потерял сознание.
Глодал кору, жевал побеги, пил воду из ручьев — сил мало?помалу прибывало. Но главное, что удерживало его от того, чтобы просто рухнуть и помереть,- мысль о том, что он должен выжить и отомстить тем, кто виновен в смерти Авти.
Магу Витальфу Вестаронекому. Благородным из Чистой Лиги.
Месть пока откладывалась. Трудно поквитаться с врагами, не имея ни денег, ни оружия, только одежду, и ту — грязную и изодранную.
Оставалось одно: выживать. Для этого лучше было бы уйти отсюда подальше, хотя бы из владений ре Милота. Однако Хорст понимал, что сил на еще один рывок через лес у него просто не хватит, да и везение может закончиться — поди докажи голодному волку или медведю, что тебе позарез надо уцелеть!
Чтобы набраться сил, надо было где?нибудь перекусить, но украсть Хорст не мог — голова от голода мутилась, да и руки с ногами едва шевелились и вряд ли бы сгодились для воровского ремесла. У него не было возможности заработать, поэтому приходилось побираться.
Чтобы смириться с этой мыслью, Хорсту понадобилось время. Полдня он просидел в кустах, наблюдая за селением, и только ближе к вечеру выбрался на дорогу и побрел к домам. Завидевшая его девчушка лет десяти вытаращила глаза, а потом вспискнула и бросилась к крыльцу.