— Вы не ошиблись дверью? — поинтересовался мепяла, поглядывая в угол лавки, где скучали двое здоровенных молодцев с мечами.
— Нет,- сказал Хорст, выкладывая на прилавок серебряный амулет в виде змеиной головы.
Продать его предложил Авти, на второй день проживания в «Худом теархе» заметивший, что так нагло пользоваться чужим гостеприимством нехорошо. Хорст тогда предложил отработать их пребывание на постоялом дворе, но тут?то шут и напомнил ему о болтающейся в кармане драгоценной безделушке.
— Интересно,- меняла наклонился вперед, поднес амулет к глазам,- где вы такой взяли?
— Нашли,- ответил Хорст, изображая невинную улыбку.
— Да ну? — меняла ухмыльнулся, поднял голову и подозрительно уставился.- Украли чей где?нибудь…
— Если почтенный не хочет покупать,- гнусавым голосом протянул Авти,- то пусть так и скажет. И мы пойдем себе…
— Куда пойдете? — меняла осклабился.
— Я тут один.
Спорить с этим было сложно. В крошечном городке продать или купить драгоценности можно было только здесь.
— А дальше,- без тени смущения сказал шут. Отоспавшись и отъевшись, он на глазах оживал, превращаясь в прежнего Авти Болвана, живучего и жгучего, как крапива.- Мы можем порубить его на части и кусочками расплачиваться. Я думаю, никто не будет возражать!
Меняла, оторопев от такого святотатства, встрепенулся.
— Два гридя,- сказал он после некоторых раздумий.- И благодарите меня за доброту!
— Десять! -покачал головой Авти.-Ты посмотри, какая тонкая работа! В самой империи сделано!
— Врешь ведь! — без особой уверенности ответил меняла.- Ну ладно, три!
— Девять! — не сдавался шут.
После долгих препирательств, битья себя в грудь и призываний в свидетели Владыки?Порядка и даже Хаоса сделка была заключена. Меняла, отдуваясь и вытирая лицо, спрятал побрякушку, а Хорст забрал со стойки шесть округлых монет с изображением бородатого типа с мечом.
— Теперь — к портному! — сказал Авти, когда они вышли на улицу.- А потом — в баню!
Ближе к закату, когда они вернулись на постоялый двор, служанка их не узнала.
— Приятно ощущать себя человеком,- с чувством сказал Авти, воззрившись на ошалевшую девушку,- принеси?ка нам два пива…
— Куда как приятно,- согласился Хорст, ставя на стол наполовину опорожненную кружку.- Но одного я никак не пойму — почему мы выжили? Ведь Исторжение — это верная смерть, если верить служителям!
— Тише ты,- Авти опасливо поглядел по сторонам. Для вечернего времени зал был почти полон, слышались смех и разговоры, плескало в кружках пиво, а в очаге гудел огонь.- Не стоит болтать о том, что мы больше не верные дети церкви… Что же до твоего вопроса, то я точно знаю, в чем со мной дело — попробуй сжечь пепел, что выйдет?
— Ничего.
— Верно. А вот что касается тебя,- шут сосредоточенно поскреб затылок,-даже не знаю. Ты уцелел, у тебя не отгнили руки?ноги, и даже башка не помутилась- соображаешь лучше прежнего. Особая милость Владыки?Порядка, не иначе.
— На нее можно списать чего угодно! — буркнул Хорст, недовольно хмурясь.
— Не спорю,- согласился Авти.- Но другого ответа все равно нет.
Он допил пиво, сыто рыгнул, с прищуром оглядел таверну. Бубенец на конце сшитого только сегодня колпака из алой материи негромко звякнул. Фигляр торопливо нахлобучил шутовскую шапку на свою лысину.
— Ты чего? — удивился Хорст.- Выступать собрался? Зачем? Да и кинжалов тут нет?..
— Твои деньги почти истрачены, а нам еще много надо купить,- Болван подмигнул ему.- Кроме того, помни, что я должен выступать! А кинжалы — что до них? Пара ножей всегда найдется!
И выскочив на свободное место у очага, он выкрикнул тонким пронзительным голосом:
— Почтенные господа! Крепче держите ваши животы, чтобы не надорвать их!
Засеребрились в свете очага два прихваченных со стола ножа для резки мяса, закрутились, подлетая и опускаясь. Посетители один за другим поворачивались, Их взгляды липли к крошечной подвижной фигурке, которая, жонглируя ножами, ухитрялась выделывать забавные коленца.
Хорст знал, что никто не заметит порезов на руках шута и не обратит внимания на то, что на пальцах у того вздуваются наполненные кровью пузырьки — последствия жестокого обморожения.
Небо было чистым, как огромный сапфир, без единого облачка, а солнце висело в вышине, будто желток огромного яйца. Морозный воздух бодрил, а снег приятно скрипел под ногами.
Хорст шагал широко, размеренно, а рядом топал Авти.
Хорст шагал широко, размеренно, а рядом топал Авти. Они провели в крошечном городке две недели, и отмороженные конечности у обоих постепенно восстанавливались, кровавые пузыри лопнули, а о пережитом напоминали только глубокие рубцы на коже.
— Зимой путешествовать не хуже, чем летом,- глубокомысленно заметил шут. Мешок за его спиной вновь был наполнен всякой всячиной, необходимой в дороге бродячему паяцу.- Если ты сыт и тепло одет…
— Это точно,- согласился Хорст.- Кстати, я так тебя и не спросил, куда ты отправишься после Карни?
Этого города, расположенного в верховьях реки Яр, им в любом случае было не миновать. Единственная дорога, ведущая на запад, петляла между горами и заливом Ульдвет и упиралась именно в него.