Скоро шум усилился, и стало ясно, что это топот не одной сотни скачущих лошадей.
— К оружию! — закричал Углук и, вскочив на лошадь, выхватил свой двуручный меч.
— К оружию! — вторил ему Фундинул, с трудом взбираясь на мула.
Однако Каспар поднял руку:
— Постойте! Я приказываю вам сдаться! Если мы примем бой, это будет самоубийство…
60
Не успел он договорить, как на небольшую площадь сразу с четырех сторон ворвались вооруженные всадники. Они влетели с громкими криками и в тучах пыли, устроив вокруг чужеземцев настоящий вихрь, который все сужался, пока чей?то властный голос не приказал остановиться.
Всадники натянули поводья, скачка прекратилась.
Растолкав своих конников, к колодцу подъехал предводитель степняков.
Это был смуглолицый человек с выступающими скулами и широко расставленным глазами. На его губах играла торжествующая улыбка.
Предводитель спешился, расправил плечи, на его начищенных доспехах заиграли солнечные блики.
Кожаный шлем был оторочен мехом бобра, а рукоятка кривого меча усыпана драгоценными камнями.
— Что бы ни произошло, ведите себя спокойно, — негромко произнес Каспар, не спуская взгляда с предводителя степняков.
Тот все с той же улыбкой подошел к Каспару и, размахнувшись, ударил его по лицу.
Эльф остался спокоен, гном только выпучил глаза, а Углук едва не начал махать своим мечом — так задело его оскорбление, нанесенное командиру.
Это вызвало волнение в рядах степняков, и Каспару пришлось одернуть орка.
— Спокойно, Углук, — сказал он, вытирая проступившую из разбитой губы кровь. — Это наши с ним прежние счеты… И тебя это не касается.
После этих слов Каспара улыбка предводителя степняков стала еще шире.
— Ну что, Фрай, ты небось думал, что мы уже никогда не встретимся, да? Как видишь, за свои поступки приходится отвечать. И ты ответишь мне, ответишь так, чтобы и после смерти помнил уроки Мансура.
— Ты хочешь убить меня, Мансур?
— А почему ты спрашиваешь? Неужели ты думаешь, что тебе удастся избежать наказания?
— Если хочешь убить — убей, только отпусти моих товарищей. Они ведь тебе ничего не должны.
— Отпускать товарищей, не отпускать товарищей — это буду решать я, — сказал Мансур, ударяя себя в грудь кулаком.
Он вскочил на коня и надменным взглядом окинул своих пленников
— Мы что, куда?то поедем? — спросил Каспар.
— Да, вы все будете моими почетными гостями, — громко объявил Мунсур, чем вызвал хохот своих воинов.
— Как долго нам придется гостить у тебя, Мансур?
— Пока мне не надоест видеть вас живыми. И скажи своему человеку?лисе, чтобы он убрал лук, иначе мои воины изрубят его на куски.
Под «человеком?лисой» Мансур понимал эльфа — со своими острыми ушами, красиво зачесанными назад длинными волосами и вычурной, явно нездешней одеждой он выглядел среди степняков настоящей диковиной.
Делать было нечего. Каспар вслед за мессиром Маноло взобрался на их общую лошадь, Бертран сел на свою, и в сопровождении воинов Мансура, не спускавших с них глаз, они двинулись по той же широкой улице, по которой приехали, куда — неизвестно.
Дорога до стойбища, где находилась ставка Мансура, заняла около трех часов. Все это время лошади степняков шли на рысях, и без воды даже выносливые кони марди?ганской породы на глазах выбивались из сил.
Наконец конница Мансура и его пленники прибыли в стойбище?ставку. Это было большое поселение, состоявшее из полусотни шатров, которые располагались около полуразрушенного, судя по всему, некогда богатого дворца.
В отличие от городка, где появление Каспара и его людей вызвало панику, в стойбище Мансура все происходило совершенно иначе Местные обитатели выскочили навстречу воинам и криками приветствовали своего вождя. Пленников они дергали за ноги, больно щипали и что?то возбужденно требовали, должно быть, считая их чем?то вроде игрушек.
— Что с нами будет? — спросил мессир, наклонившись к уху Каспара.
— Еще не знаю, — грустно ответил тот. — Но думаю, не все еще потеряно — мы с Мансуром поторгуемся.
— Как я понял, вы знакомы с ним…
— Да, мы с ним знакомы.
— И что, вы с ним прежде плохо обошлись?
— Не то чтобы плохо… Просто я его обманул, — ответил Фрай, пытаясь удержаться в седле, поскольку кочевники то и дело хватали его за ноги.
Среди шатров находилось что?то вроде площади. Там Мансур придержал коня, спрыгнул на землю и приказал пленникам сделать то же самое. Те спешились, и их лошадей сейчас же увели вместе со всеми запасами и отобранным оружием.
У Каспара забрали меч и кривой кинжал.
Топор Фундинула остался пристегнутым к сумке, а у орка почти что силой отняли его двуручный меч. Он бы не отдал его вовсе и был готов биться, однако Каспар приказал ему вести себя благоразумно.
Эльф отдал свой лук беспрекословно, как видно понимая, что здесь нужно действовать хитростью и смекалкой.
Когда пленников полностью разоружили, посмотреть на них сбежались кочевники со всего стойбища.
Появились женщины.
Появились женщины. Одна из них была в одежде, украшенной бусами и мелкими золотыми монетами, что указывало на ее особый статус.
Как оказалось, это была новая жена Мансура. Он подвел ее к Каспару и, ткнув в пленника пальцем, сказал: