Далеко впереди, указывая дорогу, шли двое гвардейцев. Их пурпурные мундиры не позволяли сбиться с пути.
Еще несколько гвардейцев вместе с капитаном следовали далеко позади. Таким образом исполнялся приказ герцога сопровождать отряд наемников.
Когда Фрай со своими товарищами выходил через городские ворота, предупрежденные гвардейцами стражники ни о чем его не спросили, лишь проводили гнома, орка и эльфа удивленными взглядами.
Недалеко от крепостной стены мощеная дорога закончилась, началась выбитая грунтовая. Гвардейцы отстали.
— Как хорошо, — нарушил сосредоточенное молчание Фундинул.
— Что хорошо? — спросил Фрай.
— По земле идти хорошо. Я не люблю, когда все время камень.
— А когда у нас завтрак, ваш милость? — поинтересовался Углук.
— Мы перекусим за рекой, на месте встречи с нашими поставщиками.
— Река? — переспросил Углук. — Надеюсь, она недале ко?
— Она даже ближе, чем ты думаешь. Потерпи, мы скоро будем на месте… Мессир Маноло, с вами все в порядке? — спросило Фрай, обращаясь к колдуну.
Тот тряхнул головой. Фрай понял, что мессир дремал на ходу.
— Да, спасибо. Я чувствую себя неплохо, несмотря на то что облака имеют такой нехороший цвет…
— Нехороший цвет? — удивился Каспар и посмотрел на небо. Начинавшийся рассвет окрашивал облака розовым, однако это не показалось Каспару чем?то нехорошим. Напротив, по утрам он чувствовал прилив сил.
Наконец они вышли к реке, которая здесь, в долине, была тихой и спокойной.
Чуть выше, как раз там, где начиналась Старая дорога, среди холмов и вымытых из земли гранитных скал она шумела как настоящая горная река, подпрыгивая на порогах и обрушиваясь с высоких карнизов.
Только на небольших ровных участках она успокаивала свой безудержный бег. В таких местах густая растительность подходила к самой воде, создавая непролазную чащу и давая убежище многочисленным племенам озерных людей.
— Да?а, — протянул Фундинул, когда они проходили по мосту. — Как жаль, что река течет не в том направлении.
— А то бы что?
— А то бы мы сели в лодку и поплыли туда, куда нам нужно. И не надо никаких лошадей.
— Успокойся, мы ведь уже решили, что ты поедешь не на лошади. А раз нет лошади, значит, тебе не должно быть страшно.
— Ну?у… — Фундинул почесал в затылке. — Вы сказали, что мул это не лошадь.
— Да. Мул — это не лошадь.
— Я вчера видел на площади одного мула…
— Ну и что?
— А то, что мул — это вылитая лошадь. Я даже подумал, ваша милость, что они родственники.
— Если они и родственники, то очень далекие, — сказал Каспар, стараясь, чтобы его слова звучали как можно убедительнее.
— Примерно как собака и волк? — уточнил Фундинул.
— Как примерно пудинг и пшенная каша с медом, — вставил свое слово Углук, которые ни о чем, кроме еды, думать просто не мог.
Мессир Маноло, проходя по мосту, бросил в воду пару каких?то деревяшек, и они поплыли дальше, подхваченные течением.
Каспар хотел поинтересоваться, зачем он их бросил, но решил спросить об этом позже.
Аркуэнон по?прежнему шел позади всех. Время от времени он останавливался и, прикрыв глаза, полной грудью вдыхал чистый воздух, не испорченный чердачной вонью.
Когда отряд вышел на возвышенность в начале Старой дороги, Табриций со своим конюхом и шестью лошадьми уже были на месте.
Кони нетерпеливо перебирали ногами и всем своим видом показывали, что полны сил и готовы немедленно отправиться в дорогу.
Увидев животных, Фундинул сейчас же переменился в лице и стал держаться поближе к Каспару, располагаясь так, чтобы тот закрывал его своим телом.
— Здравствуй, Каспар, — поздоровался Табриций.
— Здравствуй. Мне нужно заменить одну лошадь на мула.
— Лошадь на мула? — удивился Табриций. — Зачем тебе это нужно?
— У одного из моих бойцов плохие отношения с лошадьми.
— А с мулами хорошие с
— А с мулами хорошие. И пусть разница в цене между мулом и лошадью останется тебе — за лишнее беспокойство.
— Хорошо. Я сейчас же скажу своему конюху, он обернется за полчаса, — пообещал Табриций и направился к своему работнику, стоявшему возле лошадей.
Пока шли разговоры с конезаводчиками, через мост перевалили две арбы.
В одной знакомый лавочник вез Каспару необходимые для похода припасы, а в другой ехала Генриетта, доставляя хозяину оставленное в доме оружие и одежду.
— Вон твои доспехи едут, Углук, — сказал Каспар. — И твои стрелы, Аркуэнон.
— А как насчет завтрака? — напомнил орк.
— Там же и завтрак, если не побрезгуешь солониной.
— Не побрезгую, ваша милость. Я ничем не побрезгую, — заверил Углук.
Вскоре обе арбы добрались до места, и бойцы отряда, в том числе Бертран и эльф, стали их разгружать.
Каспар перекинулся с Генриеттой парой фраз, потрепал ее по щеке и пошел раскладывать припасы по седельным сумкам.
Продуктов должно было хватить на пару недель. Остальное следовало добывать в дороге. Для этого у Каспара имелись с собой пятьдесят золотых, ну а на крайний случай под рукой всегда был меч.
По сложившейся традиции Фрай выбрал себе ту лошадь, которая первой ударила о землю копытом при его приближении.
— Хороший конь, — сказал он. — Я назову его Салот.
— Боюсь, он не будет откликаться на это имя, — заметил Табриций.
— Ничего, привыкнет. Лошади меня любят и понимают.