Улюлюкающая конница засверкала на солнце сотнями отточенных клинков и помчались на противника. Черные всадники приняли вызов и, подняв мечи, стали разгонять своих тяжелых лошадей.
Когда до столкновения противников оставались какие?то мгновения, цепь чужаков вдруг распалась и быстро свернулась к флангам, пропуская мимо себя разогнавшуюся и разгоряченную лаву степняков.
Однако всему войску степняков чужаки проскочить не дали. Черные фланги сомкнулись на растянувшихся тылах Мансура, и началось методичное истребление растерянных и мятущихся конников.
В рядах отставших степняков началась паника и свалка. Те, кто попадал под безжалостные удары мечей, пытались спастись, прорвавшись через ряды своих, и наталкивались на тех, кто, наоборот, стремился атаковать черных всадников.
Отливающие синевой клинки работали без отдыха, с легкостью разрубая не только степняков, но и их лошадей. Кровь лилась рекой, искромсанные тела валились на песок, и цепочка чужаков продолжала охватывать бьющихся в западне кочевников, заключая их в кольцо.
Войско Мансура таяло на глазах. Сам он, выныривая то в одном, то в другом месте, наткнулся на меч чужака и упал к ногам своей раненой лошади. Его воины еще пытались прорваться и смело бросались в бой, чтобы успеть нанести хотя бы один?единственный удар. Однако их мечи отскакивали от невиданной по прочности стали, в то время как клинки черных всадников легко рассекали шлемы степняков, сделанные из плохого железа.
Однако их мечи отскакивали от невиданной по прочности стали, в то время как клинки черных всадников легко рассекали шлемы степняков, сделанные из плохого железа. И уж тем более их не останавливали легкие панцири из простеганной многослойной кожи.
Когда чужаки замкнули кольцо, уничтожение войска степняков пошло еще быстрее. Казалось, у черных всадников становилось все больше сил, они рубили все ожесточеннее, купаясь в фонтанах крови и время от времени издавая гортанные, полные нечеловеческого торжества крики. Скоро все закончилось. Лишь паре сотен перепуганных лошадей удалось убежать в пески. Люди же остались на барханах.
Где?то за песчаными холмами затявкал шакал. На высохший куст опустился ворон. Наступало их время, и они это знали.
Покончив с воинами, отряд черных всадников выстроился в две колонны и медленно и неотвратимо двинулся в сторону шатров. Их работа еще не была завершена.
У окраины стойбища две колонны всадников разошлись. Одна стала заходить с запада, другая с востока. Чужаки и здесь не собирались давать пощады никому — ни людям, ни животным.
У них был приказ — уничтожить всех.
Когда полыхнули первые шатры, мессир Дюран увидел это со своей далекой башни сквозь хрустальную сферу.
Дюран старался приблизить картину разорения, чтобы удостовериться в смерти Фрая. Однако он видел только кровь, белый песок и распахнутые в немом крике рты. Впрочем, это не имело для него никакого значения.
Вот и лошади мардиганской породы. Черные всадники взломали ворота в заброшенном дворце и выгнали всех остававшихся там животных.
Теперь Дюран будто парил над стойбищем на большой высоте. Он видел, как посланные им стервятники выполняли свою работу, однако все это было не то. Не то!
Прошло еще немного времени, и работа закончилась. Однако цель не была достигнута.
«Ищите их! — приказал Дюран. — Они не могли уйти далеко! Их следы еще не занесло песком — они пошли на юг. Найдите их! Найдите!»
80
Несмотря на то, что отряд ушел от Мансура не так уж далеко, Фрай позволил своим бойцам отдохнуть как следует и поделил ночь на пять смен.
Ранним утром, еще до того, как закончилась последняя смена, которую стоял Углук, Фрай поднялся сам.
Солнце еще только собиралось всходить, и было самое время отвести лошадок пожевать колючих кустиков бугельника, на которых в это время еще оставалась роса.
Вместе с орком они отвели животных к склону соседнего бархана, где для неприхотливых степных лошадей было достаточно корма.
Пока они завтракали, Каспар и Углук отправились будить товарищей.
— Какое хорошее утро, ваша милость, — признался Фундинул. — Как приятно, просыпаясь, видеть небо таким огромным, а не величиной с горловину ямы.
— Да?а, — согласился с ним Бертран, стряхивая со стальных доспехов скопившуюся росу.
В целях безопасности всем приходилось спать, не снимая жилетов со стальной броней.
— Признаться, рожи охранников, которые то и дело плевали в нашу яму, мне тоже порядком надоели, — признался Бертран и, собрав на ладони побольше росы, попытался ею умыться. — Уф! Хорошо!
— Я полагаю, мы сейчас же тронемся в путь? — спросил мессир Маноло, надевая свою традиционную круглую шапочку.
— Нет, мы ненадолго задержимся здесь, — ответил Каспар.
— Но почему? Ведь Мансур может попытаться снова захватить нас.
— Если он захочет сделать это, нам лучше всего остаться здесь и закрепиться на каком?нибудь из этих больших барханов. Дальше на юг барханы невысокие и Мансур с легкостью перебьет нас. А здесь — совсем другое дело — И Каспар указал рукой на песчаную гору. — Третья часть его склонов крутая и сыпучая. Здесь не подобраться.
— Третья часть его склонов крутая и сыпучая. Здесь не подобраться. Нам останется оборонять две трети. А учитывая, что у нас более двухсот стрел и пара проворных стрелков, мы будем сбивать каждого, кто подойдет ближе чем на пятьдесят шагов. При таком раскладе Мансуру придется решать — либо большие потери, либо какие?то переговоры…
— Снова переговоры? Сколько можно, ваша милость? — возмутился гном.