Ведь и для него, и для нее было очевидно, что она в доме Каспара Фрая больше чем прислуга. Генриетта была влюблена в своего хозяина, да и ему не нужна была никакая другая женщина. И даже когда Фрай сам предлагал Генриетте приданое, чтобы та наконец устроила свою личную жизнь, он ожидал ее ответа со страхом: вдруг она согласится и уйдет от него?
«Генриетта», — мысленно произнес Фрай и улыбнулся. Он часто тайком любовался ею, когда был уверен, что она этого не видит.
Ему часто приходилось бороться с собой, чтобы вечером, отправляясь в свою холодную холостяцкую постель, не завернуть в ее спальню.
Наверное, прежде он не хотел связывать себя, опасаясь, что не сможет больше уноситься, словно ветер в поле, на очередную рискованную авантюру. Однако теперь следовало принять решение. Принять решение и сообщить о нем Генриетте.
«Приеду и скажу. Все как есть скажу», — пообещал себе Каспар и постарался представить лицо Генриетты, когда она услышит эту новость.
Ее лицо он представил сразу, однако почему?то на нем была написана тревога.
«Проснитесь, ваша милость! Проснитесь!» — просила Генриетта.
Каспар дернулся в седле и огляделся. Внешне ничего не изменилось. Все та же дорога и все те же скорчившиеся деревца по обочинам. Правда, куда?то подевались ящерицы и ядовитые скорпионы вместе с ними.
Юркие пустырники не сновали с ветки на ветку, кузнечики прекратили свои песни. Умчался ветер, и солнце перестало греть. Потянуло могильным холодом, откуда?то издали донеслось эхо жалобного протяжного стона.
— Мессир, вам не кажется, что стало слишком тихо? — спросил Каспар, обращаясь к попутчику. — Может, гроза собирается?
Однако ему никто не ответил.
— Мессир!
Каспар посмотрел на мессира Маноло и поразился его безжизненной бледности и странному выражению его лица. Глаза мессира смотрели прямо перед собой, немного испуганно и удивленно, а его лошадь, как заведенная игрушка, послушно шагала по дороге, не оставляя в пыли никаких следов.
— Мессир! — крикнул Каспар, чувствуя, что его охватывает страх. — Мессир!
Он ударил мессира Маноло в плечо, и тело колдуна показалось ему твердым и каким?то неживым.
Тонко завибрировал, забился на груди талисман, предупреждая об опасности. Каспар понял, что это именно он разбудил его и не дал превратиться в то, чем стали мессир Маноло, Бертран, гном, орк и эльф.
Они послушно ехали в прежнем направлении, похожие на фарфоровых болванчиков с неестественно стеклянными глазами.
— Стойте! — крикнул Каспар и, схватившись за уздечку лошади мессира, стал разворачивать свою, чтобы повернуть весь отряд.
Его собственная лошадь пока еще слушалась команд и исправно потащила за собой лошадь мессира Маноло. А дальше весь отряд, словно связанный одной ниточкой, стал разворачиваться за Каспаром, который все понукал и понукал свою лошадку, уговаривая ее идти быстрее.
И не напрасно уговаривал, потому что там, куда они ехали еще мгновение назад, ничего уже не было. Ни дороги, ни горизонта с силуэтами гор. Только клубящееся мутноватое «ничто», торопливо пожиравшее дорогу, камни на обочинах и деревца. Однако отряд ускользал, и нагрудный талисман Каспара вибрировал все тише. Наконец, когда Фрай втянул всю колонну обратно — на пологий склон меловой горы, талисман успокоился.
— В чем дело? Мы возвращаемся? — спросил мессир Маноло.
— Да, мы возвращаемся, — ответил Каспар и облегченно вздохнул — он уже боялся, что остался один.
Бойцы отряды удивленно оглядывались, не понимая, что произошло и как они снова оказались на склоне, который уже проезжали, да еще развернувшись в другую сторону.
— А я не помню, чтобы мы поворачивали, ваша милость! — пожаловался Фундинул. Он обернулся и, махнув рукой в сторону долины, добавил: — Мы же ехали туда!
— Да, мы ехали туда, пока я не обнаружил, что все вы словно остекленели. Вы были как неживые! Я кричал вам, но вы меня не слышали!
— Вот как, — покачал головой мессир Маноло. — Кажется, я что?то припоминаю… Вокруг было тихо, ни ветерка. Исчезли птицы, ящерицы, замолчали кузнечики…
— Да! Да, все было именно так! — взволнованно подтвердил Каспар.
— Я видел все это, только думал, что это сон, — сказал мессир Манояо.
— И я видел такой же сон, — подтвердил Бертран. — Именно так, полное безмолвие вокруг. Я думал, ничего страшного, если немного подремлю в дороге.
И тут все остальные стали говорить, что точно такой же сон видели и они. Это взволновало даже Аркуэнона. Каспар видел, что эльфу тоже не по себе.
— Но как же вы, Каспар, избежали этого видения? — спросил мессир.
— Меня разбудил мой талисман, — признался тот и дотронулся до груди в том месте, где под курткой прятался его хранитель — золотой единорог.
— Знать, светлые силы хранят вас, Каспар, — сказал мессир.
— Да… Но что же нам теперь делать?
— Снова спускаться в долину, — уверенно ответил мессир.
— Но это может повториться!
— Едва ли. Просто мы были к этому не готовы. Теперь же мы предупреждены, а значит — вооружены.
— Но что это было, мессир? — спросил Бертран.
— Дорога в нижний мир. Если бы не талисман, нас бы сожрали демоны.
— Такие, что мы видели там — на опушке? — спросил Фундинул.