— Мы это поняли недавно. И именно поэтому я и явился сюда раньше Уицилопочтли, — заявил Эксмоэль. — Видите ли, положение очень серьезно, и, помогая ему, вы можете только ухудшить ситуацию.
— Это как? — недоверчиво поинтересовался Рабинович.
— Сейчас объясню, — ответил эльф.
Тут менты и узнали, что кроме их липового Кецалькоатля в Мезоамерике появился и настоящий, считавшийся ранее пропавшим без вести и обещавший вернуться и показать всем остальным кузькину мать. Пропавший бог благоволил восставшим ольмекам и тольтекам, появляясь в самых неожиданных местах. И если Уицилопочтли вовремя не успевал поддержать своих, то ацтекские армии бежали, как теночтитланское ополчение во время явления Горыныча. Лицом к лицу боги не сталкивались, поскольку Кецалькоатль, откровенно говоря, трусил. И стоило толькo его оппоненту предстать пред своими войсками, как пернатый Змей тут же исчезал.
Сейчас Уицилопочтли именно потому и отсутствовал и столице, что его главной армии грозило поражение в очень важной для ацтеков битве. К завтрашнему дню всё решится, и покровитель Чимальпопоке собирался попросить путешественников найти и доставить к нему Кецалькоатля. По крайней мере, уговорить последнего вступить и переговоры или просто выяснить, чего он хочет, и предложить временное перемирие, поскольку всему их миру действительно грозит гибель. Так вот, Эксмоэль рекомендовал ментам этого не делать. То есть для вида согласиться, а на самом деле поступить наоборот: эльф хотел, чтобы путешественники подбили Кецалькоатля на открытое столкновение с его противником.
— Почему? — удивился Сеня. — Ты же сам утверждал, что если в здешнем пантеоне установится единовластие, то Оберону будет легче сделать то, что он задумал. А насколько я понимаю, если этих двух бычков столкнуть лбами, то они не остановятся, пока один не победит.
— Видите ли, уважаемые, — пояснил Эксмоэль. — Сейчас единственный способ добраться до Оберона — это именно заставить сражаться Кецалькоатля и Уицилопочтли. Только такая мера позволит приблизить состояние Мезоамерики к тому, когда на нее еще не стали оказывать давление обероновские прихвостни. На краткое время возникнет баланс сил, что позволит нам скорректировать МП-переходы для переброски вас в Эльфабад. И пока вы там спасаете свой мир, мы позаботимся, чтобы ни один из здешних богов не одержал верх. Ну а потом победа того или другого решающего значения для общей истории иметь не будет: Кортес нагрянет и шороху наведет.
— А мы еще не сказали, что согласны вам помочь свергнуть Оберона, — отрезал Рабинович. — Мы еще не уверены, что всё обстоит именно так, как ты говоришь.
— У вас еще будет время в этом убедиться, — улыбнулся эльф. — А пока могу сказать одно — Оберон вас уже столько раз использовал, что пора бы перестать ему верить.
— А мы вообще никаким эльфам не верим, — влез в разговор Жомов. — Но если честно, я бы не прочь с этим седобородым старикашкой по душам потолковать.
— Ваня, тебе кто слово давал? — одернул его Сеня. — По-моему, все переговоры я веду.
— Да вы не спорьте. У вас еще будет время всё обсудить и прийти к верному решению, — Эксмоэль был само радушие. — А пока позвольте откланяться.
— А пока позвольте откланяться. У меня дела, — и эльф с легким хлопком растворился в воздухе.
— Помогите. Да помогите же кто-нибудь! — донесся девичий вопль в открытые окна Теночтитланского опорного пункта российской милиции. — Мне кто-нибудь поможет или я до утра орать буду?
Как известно, милиционеры — народ подневольный, замученный уставом, начальством и чувством долга. От постоянной идеологической обработки они испортились настолько, что крик о помощи без внимания оставить не могут. Некоторые, услышав этот зов, принимаются вызывать по рации весь личный состав ГОВД; другие предпочитают поспешить на помощь, предварительно перепутав направление, откуда шел крик; ну а третьи, к коим и относились Жомов, Рабинович и Попов, никогда направление не путают и к зовущему на помощь успевают вовремя. По крайней мере, в этот раз успели.
Едва услышав крик — женский! — Сеня тут же сорвался места и бросился к выходу, не забыв, правда, позвать с собой Мурзика. Омоновец среагировал чуть позже, ну а последним из комнаты вылетел Попов, прихватив по дороге Горыныча. И не потому, что потакал стремлению третьеклассника максимально близко познать способы развлечения людей, а оттого, что предпочитал сталкиваться с проблемами, находясь во всеоружии. Этим всеоружием и должен был стать летающий трехглавый огнемет. На всякий пожарный, так сказать!
Прямо перед дворцом российских милиционеров ожидала толпа народа, вооруженного факелами. Ждали они не милицию, а развлечений, но дождались стражей порядка, чему не очень обрадовались. Увидев троицу путешественников, вооруженных псом и самоходным огнеметом, народ недовольно загудел. Кто-то из толпы потребовал справедливости, кто-то заворчал, что рука руку моет, непонятно на что намекая, а кое-кто возжелал увидеть самого Чимальпопоке вместо странных богов.
— А ну, тихо! Сейчас во всём разберемся, — заверил аборигенов Рабинович. — Кто кричал?