— Там они в сохранности будут, — заявил Рабинович в ответ на ехидный взгляд Попова, и тема Сениной скаредности была замята, так и не подвергшись обсуждению.
После обеда было решено выступать. Большинство тольтекских мятежников к этому моменту еще не разбрелись по округе. Увидев, что чужеземцы, а вместе с ними и обожаемый Кецалькоатль уходят, тольтеки все как один бухнулись на колени и, вытягивая руки в сторону процессии, трижды во всё горло прокричали: «Слава Кецалькоатлю!»
— Ох и любят же они тебя, козлик безрогий! — восхитилась Тлала.
— Полюбили бы меньше, узнай они, что я в твоем обществе разгуливаю, крысочка ты драная! — щелкнул клювом тольтекский бог. — Впрочем, всё равно. Я всё-таки божество и делаю то, что хочу.
Попов, косившийся с высоты своей телеги на двух богов, что-то проворчал себе под нос. Сеня, шедший под руку с Тлалой, недовольно посмотрел на криминалиста, и тот в ответ пожал плечами. Дескать, делайте, что хотите, но потом не говорите, что я вас не предупреждал о возможных негативных последствиях! Рабиновича такое отношение вполне удовлетворило, и он спокойно продолжил путь.
Вся оставшаяся часть дня прошла без приключений, заслуживающих хоть какого-то внимания. Кецалькоатль, не привыкший долго ходить пешком и откровенно заскучавший в дороге, довольно быстро нашел себе развлечение, то и дело подкалывая без устали болтавшую Тлалу. Союзником его в этом выступил Андрюша Попов, то и дело не сдерживающийся и тоже позволяющий себе отпустить едкое замечание в адрес богини.
Сене это не нравилось, и он попытался наехать на криминалиста, но за него заступился Кецалькоатль. Тольтекский бог поинтересовался, с каких это пор в России отменили свободу слова? А если Рабиновичу не нравится, что говорят в адрес его подруги, то и ему никто не мешает в ответ отвешивать колкости собеседнику.
Ну а когда из-за этих перепалок едва до драки не доходило, в дело вмешивался омоновец. Оставляя под присмотром Ачитометля роту гвардейцев, он вклинивался между спорщиками и умудрялся встряхивать обоих за шкирку, даже не замедляя хода. Попову, правда, потом приходилось снова забираться на телегу, но напряжение подобные меры воздействия снимали. А Кецалькоатлю, подзуживающему спорщиков и откровенно забавлявшемуся этим, Ваня пару раз обещал носик с ручкой у чайника местами поменять. На время это успокаивало тольтекского бога, а затем всё начиналось снова. И так — до самого вечера. И лишь после ужина затянувшийся обмен любезностями между Поповым и Рабиновичем прекратился.
Утром кинолог с криминалистом, уставшие от вчерашних ссор, продолжать их и не думали. Напротив, пожалуй, впервые с момента знакомства с Тлалой оба просто источали из себя дружелюбие и благожелательность. Рабинович даже предложил Андрею помощь в приготовлении завтрака, но Попов, зная о кулинарных талантах друга, точнее сказать, об отсутствии таковых, вежливо, но твердо от этой помощи отказался.
Рабинович даже предложил Андрею помощь в приготовлении завтрака, но Попов, зная о кулинарных талантах друга, точнее сказать, об отсутствии таковых, вежливо, но твердо от этой помощи отказался.
Эксперт-криминалист сделал всё сам и лишь тогда позволил Семену поучаствовать в раздаче пищи. Ну а когда все почти закончили есть, на поляну, где путешественники провели ночь, нагрянул нежданный гость. И первым на его появление отреагировал Мурзик. Пес предостерегающе зарычал, менты на его голос отреагировали мгновенно, отцепив от пояса дубинки, и, обернувшись, увидели, как к ним со стороны леса шагает разгневанный… Тлалок!
— Ну и кто из вас тут самозванец?! — грозно проорал он, широким шагом направляясь к путешественникам. — Какая сволочь, спрашиваю, себя Тлалоком посмела называть?
— Где-то я уже это слышал, — констатировал Рабинович.
— Ага. И я даже, по-моему, знаю где, — поддержал его Андрей.
— А я точно знаю, что сейчас будет, — добавил омоновец, доставая из кобуры пистолет. — И на этот раз шутить я не собираюсь.
Однако бог воды, дождя, грома и тому подобного неожиданно остановился, увидев поблескивающий «макаров» в руках Вани Жомова. Задумчиво почесав переносицу, Тлалок растерянно поинтересовался:
— Скажите, а мы с вами нигде не встречались? На футболе, например, или в Букингемском дворце?
— Он что, издевается? — полюбопытствовал омоновец у Сени. Тот пожал плечами.
— Не знаю, — отозвался кинолог. — Либо так, либо у него настолько сильно прогрессирующий склероз, что доктор тут уже бессилен.
— Скорее второе, чем первое, что бы это ни означало, — проговорила совершенно не сведущая в медицинских терминах Тлала. — Бог воды издеваться совершенно не умеет. Он или сразу убивает, или вообще ничего не делает. Вы, кстати, были первыми людьми, кто испытал на себе гнев Тлалока и остался жив.
— Надо будет потом, по возвращении домой, занести этот факт в Книгу рекордов Гиннесса, — заметил Рабинович и повернулся к богу воды. — Придурок, ты разве не помнишь, что мы у тебя жезл сломали?
— Ах, вон оно что! — удивился Тлалок. — А я всё гадаю, что у меня с жезлом случилось?! — Бог дождя задумался. — Так, раз мы с вами уже встречались, то я уже пытался вас наказать, а если учитывать, что вы мне сломали жезл, а сами до сих пор живы, значит, наказать вас у меня не получилось. Отсюда вывод — с вами лучше не связываться. Тем более что вас сопровождает Кецалькоатль… Привет, дружище! Не помню, ты уже вернулся или вообще никуда не исчезал?