Реакция девушки на такую шутку выглядела очень впечатляюще. Завизжав, Таня подпрыгнула на месте и с разворота острым носком туфельки влепила шутнику прямо и промежность. Выглядело это как удар кун-фу из какого-нибудь китайского боевика, и, хотя девушка впоследствии утверждала, что никаких боевых искусств не знает, да и драться вовсе не умеет, шутнику от этого легче не стало — из отдела его увезли на машине «Скорой помощи».
Уж не знаю, что там с ним врачи сделали, но я больше не видел, чтобы этот весельчак к девушкам приставал, а неполюбившиеся персоналу новички у нас теперь так боевое крещение и проходят: идут к Таньке и изображают у нее за спиной змею. Еще не было случая, чтобы девица промахнулась. По крайней мере двое после такого крещения из отдела уволились и, насколько мне известно, больше в милиции работать не пытались!
Впрочем, простите, я опять отвлекся. Девушка Таня с удивительной реакцией на змеиное шипение сейчас далеко и, может быть, никогда не будет служить в милиции, если нам не удастся остановить Эксмоэля. Этим мы сейчас и занимались. То есть не ловили опального эльфа по всей Мезоамерике, а готовились к предстоящей встрече с его союзником — Уицилопочтли. И не улыбайтесь! Плотный завтрак тоже одна из необходимых ступеней при подготовке к бою. По крайней мере, хотел бы я посмотреть, как бы вы заставили Попова драться на голодный желудок… Хотя, может быть, от этого бы он только злее стал? В следующий раз стоит попробовать!
Завтрак нам доставили сразу три рабыни Чимальпопоке.
И не улыбайтесь! Плотный завтрак тоже одна из необходимых ступеней при подготовке к бою. По крайней мере, хотел бы я посмотреть, как бы вы заставили Попова драться на голодный желудок… Хотя, может быть, от этого бы он только злее стал? В следующий раз стоит попробовать!
Завтрак нам доставили сразу три рабыни Чимальпопоке. Причем все девицы, в отличие от уборщицы уже некогда испытавшие на себе все прелести наказаний за некультурное поведение, входили к нам только после того, как, постучавшись, получали разрешение. Расставив завтрак на столе, вышколенная прислуга тут же исчезала.
Едва с завтраком было покончено, как явились Капелькуаль с Ачитометлем. Попов тут же предложил отослать обоих назад, поскольку сильно сомневался, что от этих аборигенов будет хоть какая-то польза, если дело дойдет до стычки с Уицилопочтли и компанией. Наш эксперт-криминалист вообще не верил, что они смогут выступить против тлатоани. Однако Жомов заверил всех присутствующих в преданности ацтекского военачальника, и, зная о симпатии оного к Кецалькоатлю, с этим было трудно не согласиться. Капелькуаль, как и все торгаши, вызывавший у меня стойкое подозрение в отсутствии честности, остальным доверия тоже не внушал, но за него заступился Сеня. Дескать, кто знает, может быть, и пригодится нам трактирщик, а большой беды от его присутствия точно не будет. На этом обсуждение было закрыто, и двум аборигенам позволили войти в наши апартаменты. И почти сразу после этого раздался тихий стук в дверь.
— Войдите, — разрешил мой хозяин, делая остальным знак, чтобы были готовы к любому повороту событий.
Мы, естественно, приготовились, но оказалось, что еще не время, поскольку на пороге появился Шипинуаль. Ничто на его крысиной физиономии не указывало на то, что секретарь тлатоани и неудавшийся наместник Теотнуакана знает о приготовленной, скорее всего, нам ловушке. Хотя это и ни о чем не говорило. Может быть, Чимальпопоке еще не знал, что мы вели двойную игру, а может, просто не пожелал ставить в известность о своих планах слугу, хотя и высокопоставленного.
— Великий Чимальпопоке сообщает, что готов принять вас со всеми почестями, которых вы достойны, — торжественно заявил Шипинуаль. — Великому Кецалькоатлю больше нет необходимости скрывать свою внешность, и он может явиться к великому тлатоани всех ацтеков в своем истинном обличье и сделать это в любое время, когда сочтет нужным. А почтенных друзей тольтекского бога, как только они будут готовы, несравненный правитель Теотнуакана просит немедленно быть у него, дабы он мог из первых уст услышать радостные или печальные вести.
— Болтун хренов, — не столько критикуя затянувшуюся речь секретаря, сколько порицая его за разглашение тайны того, кто скрывался под маской жреца Уицилопочтли, пробормотал Кецалькоатль. Ну а поскольку маскироваться дальше не имело смысла, тольтекскому богу не осталось ничего другого, кроме как переодеться.
— Жди нас в коридоре, — приказал мой хозяин Шипинуалю и, едва за ним закрылась дверь, повернулся к остальным членам экспедиции. — Так, Горыныча понесу я, — распорядился Рабинович. — Ваня, будь готов открыть огонь в любую секунду.
— Всегда готов! — вскинул руку в пионерском салюте омоновец.
— Андрей, ты тоже приготовься. В этот раз, если сочтешь нужным, ори во всю глотку, тебе никто слова не скажет, — не обратив внимания на жомовские выкрутасы, продолжил инструктаж мой Сеня. — Кецалькоатль, возможно, нам твоя помощь понадобится, но пока держись позади и не высовывайся. Вы тоже! — обернулся к ацтекам мой хозяин.