Через пару минут, позвав Мурзика, доблестные российские милиционеры забрались в карету. Единорог, смирившись со своей горькой участью и опасаясь куда более тяжелых травм, чем полученные полчаса назад, вел себя совершенно спокойно. Хотя коситься на Попова и не переставал. Впрочем, рогатая лошадь уже никого не волновала, и когда карета тронулась с места, Сеня, наконец, спросил у возницы, кто он такой, как его зовут и как таксист оказался в Эльфабаде.
— Я лепрекон из Лепремира, — писклявым голосом ответил возница. — Зовут меня Лохич, а в Эльфабаде я в поисках работы. Видите ли, наш мир славится во всей Вселенной как родина лучших певцов, танцоров и музыкантов. Ну там и композиторов с поэтами всякими тоже. Чтобы найти у нас достойную работу, нужно минимум на голову быть выше своих ровесников в каких-нибудь музыкальных искусствах, а мне человек на ухо наступил…
— Кто тебе на ухо наступил? — оторопел Жомов.
— Не принимайте это на свой счет, — тут же торопливо прокомментировал свои слова возница. — Просто у нас так говорят. Это вы там у себя можете всякими оркестрами, балетами и всякой попсой восхищаться, а у нас их детям показывают, чтобы те поняли, каким не должно быть искусство… Но это так, к слову! Так вот, нормальную работу дома я не смог найти, а тут услышал, что Эльфабад объявили зоной открытой миграции, и решил рвануть сюда. У меня один знакомый орк был, так вот он говорил, что эльфы хорошо платят…
— И как? Действительно хорошо? — поинтересовался Сеня.
— Пока не жалуюсь, — пожал плечами Лохич. — Конечно, работа таксиста — так себе, но я со временем надеюсь что-нибудь получше найти. Например, какого-нибудь молодого эльфенка буду музыке обучать. Для этого слух не нужен.
— А почему Эльфабад объявили зоной свободной миграции? — проявил неожиданный интерес Попов. — И что это вообще такое?
— Зона свободной миграции? — полуобернулся к нему лепрекон. — Это просто. Это когда впускают всех на временное жительство, а потом насильно предлагают дальнейшее трудоустройство в других районах. А объявили Эльфабад зоной потому, что вселенная эльфов расширяется.
А объявили Эльфабад зоной потому, что вселенная эльфов расширяется.
— Как это вселенная эльфов расширяется? — насторожился Рабинович.
— Не знаю, но это частое явление, — успокоил его Лохич. — Все миры когда-нибудь начинают или расширяться, или сжиматься. Я в это не вникал. Если вам нужно, спросите кого-нибудь из эльфов. Они во вселенных лучше меня разбираются.
— И что, много народу в Эльфабад понаехало? — вернулся к волнующей его теме Попов.
— Полно. И отовсюду. Я вот смотрю, даже вы из своей зачуханной Вселенной сюда пожаловали, — усмехнулся лепрекон.
— Алле, гараж! Ты выражения-то выбирай, — осадил его Ваня.
— Извиняюсь, — мгновенно среагировал возница, и на этом разговор сам собой угас.
Как и рассказывал Лохич, Эльфабад здорово изменился. Нет, архитектура и общее направление улиц остались такими же сумасшедшими, как и были, но сразу на выезде из леса, на окраине города, появились странные сооружения, похожие на вигвамы индейцев Северной Америки, но сделанные не из шкур, а из веток. Лепрекон тут же услужливо объяснил, что это древодома. То есть выращенные специальным образом кусты, внутри которых можно жить достаточно комфортно. По крайней мере в теплое время года. А поскольку иного в Эльфабаде и не бывало, то — круглогодично. Со слов того же Лохича выходило, что эти древодома выращены специально для мигрантов, и для их производства были привезены в Эльфабад несколько самых молодых онтов. Те, кому не больше семи-восьми тысяч лет по людскому летосчислению. Попов на всякий случай поинтересовался, нет ли среди них Корявня, с которым наши герои познакомились в древней Англии, но лепрекон о таком даже и не слышал. Андрюша, не желавший, как некогда обещал он, подрастать на грядке, замоченным в свежем навозе, немного успокоился, а Сеня, вспомнив давнюю страсть к Ровену, наоборот, загрустил. Впрочем, ненадолго. Кроме появившихся на окраинах Эльфабада древодомов, город претерпел и еще одно изменение. Если раньше улицы его были почти пустынны, то теперь они, напротив, просто ломились от толп. Существа российским милиционерам по дороге в гостиницу встречались самые разные. Были тут и знакомые — гномы, кентавры, орки, эльфы, феи, дриады и прочие, но немало было и таких, о которых путешественники даже и не слышали — одна только перекатывающаяся сама по себе куча камней с глазами чего стоила!
Ну а от грустных воспоминаний Сеню отвлекли три удивительно красивые девицы, одетые более чем откровенно. Увидев их, Рабинович вытаращил глаза, да и у Жомова с Поповым отвисли челюсти. А когда девицы еще и, игриво рассмеявшись, помахали таращившимся на них милиционерам ручками, кое у кого — не будем показывать пальцем! — где-то ёкнуло.
— Жомов, пасть закрой, а то глаза завяжу, — одернул друга Сеня. — У тебя Ленка дома. Вот узнает, как ты на всяких девочек слюни пускаешь…
— Ага, узнает! Только если ты ей скажешь, — недовольно буркнул омоновец, но рот всё-таки закрыл.
— Почему я? У нас еще и Попов есть, — тут же отмазался Рабинович и, прежде чем Андрей возмущенно завопил, толкнул лепрекона в плечо, кивком показывая на девиц. — Это кто такие? Откуда?