— Влад, я и не пытаюсь просчитать всего, — пожала плечами Галка. — Но насчёт испанцев — есть одна идея.
— Но насчёт испанцев — есть одна идея. Правда, сперва нужно будет подраться с голландцами. Месье Бертран меня уже обрадовал: через месяц всей толпой выступаем к Мартинике, на свидание с самим Рюйтером.
— Меня он тоже обрадовал, тем же самым, — усмехнулся Влад. — Рюйтер… А ты знаешь, что на его «Айнтрахте» шестьдесят пушек, как на твоих красавцах-линкорах? Знаешь, наверное. Ладно, ты сейчас скажешь, что на одной «Гардарике» уделала два испанских восьмидесятипушечника и ещё один линкор с фрегатом. Но там был дон Педро, флотоводец из него как из меня программист. А здесь будет Рюйтер, и он своё дело знает очень хорошо.
— У Рюйтера есть одна слабость, — Галка, попав в прошлое, внимательно изучала описание сражений европейских флотоводцев, и делала должные выводы. Потому и стала одним из самых удачливых пиратов Мэйна. — Он привык к европейским театрам военных действий, и полагается не только на умение, но и на число. Помнишь Картахену? Вот тут то же самое. Но сейчас нам придётся вернуться к старой пиратской тактике — брать внезапностью и наглостью. Против этого, ты сам знаешь, количество кораблей и пушек у противника не является решающим фактором. Правда, голландцы в рукопашную дерутся ничуть не хуже французов…
— Зато гораздо лучше англичан, — уверенно заявил Влад. — Ты поэтому не приглашаешь ямайскую братву?
— Спасибо, с меня одного Роджерса хватило. Хотя, там есть пара толковых капитанов, которых не помешает сманить к нам. Но это мы отложим на потом. После того, как познакомимся с Рюйтером. Михал Андреич — дядя куда более серьёзный, чем адмирал Эверстен или лихач Бинкс… А теперь, братец, — улыбнулась Галка, — ну её на фиг, эту стратегию с политикой! Пошли лучше обедать. Я сейчас пошлю кого-нибудь, чтобы сообщили Джеймсу — он тоже будет рад тебя видеть!
Сколько я ни крутила в голове разные варианты, всё равно прихожу к одному единственному выводу: нет для страны ничего хуже, чем производство оружия, отданное в частные руки. Пока страна живёт мирно, ни с кем не ссорится, эти частники сидят себе тихо, пробавляются мелкими заказами да изготовлением штучных шпаг для господ офицеров. Но стоит этой стране провести хоть одну победоносную войну — всё, кранты. Разбогатевшие на военных поставках частники типа Круппа уже никогда не смирятся с возвратом к прежним скудным заработкам мирного времени. Они тут же — ещё чернила на мирном договоре просохнуть не успеют — начнут толкать свою страну к новой войне, и под этим соусом доить бюджет по полной программе. Надо же расширять рынок сбыта, не так ли?…
У нас никогда не будет Круппа и круппов, клянусь.
4
Рассвет 19 июля 1674 года эскадра Сен-Доменга встретила уже на подходе к Мартинике. И свежий утренний ветер доносил отзвуки канонады.
Французская разведка на этот раз сработала «на уровне», и сведения о планировавшемся походе Рюйтера в Мэйн поступили вовремя. В начале июня. И полный месяц французы только тем и занимались, что готовились встречать именитого гостя. Фор-де-Франс и Сен-Доменг укрепили и укомплектовали так основательно, что теперь взять эти крепости сделалось весьма проблематично. Даже если бы у голландцев были пушки нового образца. Собственно, эти пушки и были одной из целей знаменитого флотоводца. Слух о них дошёл до Европы в связи с захватом Картахены, а испанцы ещё подлили масла в огонь, порассказав о разрушительной силе нового оружия разных страшилок. Практичные голландцы сразу смекнули, что подворачивается случай убить одним выстрелом двух зайцев: отобрать у французов богатенькую колонию и попутно прихватить хотя бы одну новую пушку. Впрочем, французы наверняка будут защищать и свои земли, и своё оружие. Но если напасть внезапно…
…Высадка десанта на побережье прошла успешно: несколько французских батарей уже молчали, основательно разрушенные огнём голландских кораблей.
Впрочем, французы наверняка будут защищать и свои земли, и своё оружие. Но если напасть внезапно…
…Высадка десанта на побережье прошла успешно: несколько французских батарей уже молчали, основательно разрушенные огнём голландских кораблей. Но на этом, похоже, удача закончилась. С близкого берега донёсся сперва грохот пушек — наверняка, картечь — а затем затрещали частые ружейные выстрелы. Адмиралу даже не надо было направлять туда подзорную трубу, чтобы понять простую вещь: французский гарнизон ждал гостей с нетерпением.
— Хотел бы я знать, какой идиот проболтался французам… — процедил он, заложив руки за спину и нервно расхаживая по мостику своего флагмана.
Он уже давно понял, что поторопился.
Положеньице незавидное: он не мог ни высадить ещё один отряд — иначе некому будет управлять кораблями — ни поддержать десант огнём. Так недолго собственных солдат перебить. А тут ещё французы вытащили из-под обломков несколько своих тяжёлых пушек и снова открыли огонь по кораблям. Но голландцы — народ упорный. Может, они и додавили бы французов в рукопашной, но к тем подошло подкрепление. То ли из города, то ли из близлежащих поселений. Да какая, в сущности, разница?… Он может отозвать своих людей обратно на корабли, добить форт до полной неспособности к сопротивлению, и снова высадить десант. Если, конечно, удастся избежать больших потерь сейчас, когда французы будут весьма активно препятствовать нормальной эвакуации голландского отряда. Эх, чёрт, а ведь этого можно было бы избежать — если бы кое-кто умел держать язык за зубами…