А ещё Галка разослала знакомым капитанам письма, приглашая их принять участие в «весьма прибыльном деле». С губернаторами связываться, как Морган, не стала: во-первых, Линч до сих пор не может простить ей потерю трёх лучших кораблей, а во-вторых, иные губернаторы, преследуя какие-то личные цели, могут и запретить своим каперам присоединяться к эскадре тортугской авантюристки. Самим, мол, нужны. Но письма были направлены непосредственно капитанам, и к началу января 1673 года в Кайонской бухте собрался пиратский флот бортов в пятьдесят.
— Солидно, — д'Ожерон, увидев поутру в бухте сие зрелище, невольно проникся уважением: такого флота не собирал даже Морган. — Честно говоря, не ожидал… Что ж, — сказал он своему секретарю, — пригласите ко мне мадам Спарроу. Нужно обсудить кое-какие новости.
…А Галка, пока губернатор считал корабли собранного ею флота, успела уже переговорить с прибывшими капитанами. Цель похода вслух не объявила, но обнадёжила — мол, братва, вы меня знаете, я грошовых дел не затеваю.
…А Галка, пока губернатор считал корабли собранного ею флота, успела уже переговорить с прибывшими капитанами. Цель похода вслух не объявила, но обнадёжила — мол, братва, вы меня знаете, я грошовых дел не затеваю. И вообще, давайте подождём хороших новостей от д'Ожерона. Новости себя ждать не заставили: письмецо с печатью губернаторской канцелярии доставили с берега ещё до полудня.
— О, вот это, я понимаю, оперативность, — хмыкнула Галка. В последнее время настроение у неё было приподнятое: за что ни бралась, всё удавалось. Но и предчувствие беды, тенью скользившее по краю сознания после похода на Мериду, усилилось. — Соберёмся сегодня на «Гардарике» на закате, раньше всё равно не получится.
— Добро, — ответил за всех один из капитанов, англичанин. — Ждём тебя с хорошими новостями.
На этот раз на берег её сопровождал Эшби. Галка была благодарна мужу не только за то, что он во всех перипетиях выступал в роли её ангела-хранителя, но и за воистину ангельское терпение. Ну, сами посудите: жена — адмирал пиратского флота. Что автоматически подразумевает совершенно невыносимый характер, кочевой образ жизни и полнейшую неизвестность относительно завтрашнего дня. Она уже переболела лихорадкой, была дважды ранена, и чуть не угодила в плен к испанцам, когда однажды отправилась в рискованный разведрейд. Каким чудом ей удалось тогда уйти от погони, не знал никто, даже сама Галка… И как, по-вашему, можно жить с таким вот счастьем? Другой мужчина уже давно бы сбежал. Однако Джеймс не только не имел ничего против подобной семейной жизни. Он весьма даже комфортно себя чувствовал в роли штурмана при жене-капитане. Может, потому, что был начисто лишён честолюбия. Может, просто потому, что любил её. Может, по обеим причинам сразу. Этому не мешало и то, что за два года у них не появилось ребёнка. Эшби, что, в общем-то, странно для дворянина семнадцатого века, искренне считал это подарком судьбы: их с Галкой — пиратов, ни кола, ни двора — ребёнок связал бы по рукам и ногам. И на берегу не оставишь — могут похитить — и в море не возьмёшь. Могут убить вместе с родителями. Так и жили друг для друга, и обоих это вполне устраивало.
Д'Ожерон принял их в саду, а не в кабинете: время неурочное. Да и розы, черенки которых привезли из Франции два года назад, радовали глаз своим первым цветом. Как не побаловать таким зрелищем столь желанных гостей? Тем более, что разговор предстоит нелёгкий.
— Великолепно, — сказал губернатор, намеренно не переходя пока к главной теме. — Маленький кусочек настоящей Франции на этих островах, не так ли?… Впрочем, для вас это не так значимо.
— Цветы прекрасны, месье д'Ожерон, вы правы, — согласилась Галка. — Но вы позвали нас не для только того, чтобы мы на них полюбовались.
— Беседа обещает быть не такой приятной, как бы мне хотелось, — предупредил д'Ожерон.
— Ну, нас этим сложно удивить. Не так уж много приятного в жизни пирата, согласитесь.
Губернатор был согласен. Ещё бы ему не согласиться! Ведь не так уж и давно — каких-то двадцать лет назад — он сам был буканьером и немножечко пиратом. Лишь благородное происхождение да влиятельные родственники позволили ему подняться по карьерной лестнице. Если бы не это, сам был бы сейчас пиратским капитаном.
— Мною получено письмо от господина де Бааса, — д'Ожерон не стал показывать бумагу гостям, видимо, там было ещё и кое-что личное, что напрямую мадам капитана не касалось. — Нам предписано идти к острову Мартиника.
— «Нам»? — это словечко заметили оба гостя, но первым отреагировал Эшби.
— Да, — кивнул француз.
— Да, — кивнул француз. — Нам. Я на своём корабле с удовольствием присоединюсь к вашей эскадре, мадам, — он слегка кивнул Галке. — Хоть я и не так хорош в роли капитана, как в роли губернатора, но мой «Экюель» в вашем распоряжении.
— Почему вы сочли это плохой новостью, месье д'Ожерон? — поинтересовалась Галка. — Только из-за того, что вы изрядно подзабыли, как управлять кораблём?
— Как раз это волнует меня во вторую очередь, мадам. Дело в том, что из Ла-Рошели пришли три линейных корабля под командованием господина де Шаверни[В нашем варианте истории таковой персонаж (по крайней мере в Карибском море) отсутствовал. ], а я имею несчастье знать этого человека.