— Разумеется, в первую очередь меня интересует капитан Роулинг, — сухим тоном записной бюрократки произнесла Галка. — Будьте добры объяснить, с каких пор требование о соблюдении всех пунктов нашего договора стало преступлением?
— Мадам, я не обязан перед вами отчитываться, — с деланной любезностью ответил француз. — Более того, я сам могу призвать вас к ответу за действия вашего офицера, направленные на воспрепятствование выполнения моего приказа. Я адмирал французского флота, и обязан блюсти интересы своей страны.
— Месье, прошу вас не путать свои личные интересы с интересами Франции! — в голосе женщины прозвучал нешуточный гнев.
— Как вы смеете! — как Галка и ожидала, удар пришёлся по самому больному месту, и де Шаверни вспылил.
— Смею! — звонкий Галкин голос разнёсся в неподвижном, добротно прожаренном солнцем и напитанном душной влагой воздухе, да так, что её услышали и на соседней «Принцессе». — Полагаете, будто вы один тут самый умный, а все вокруг дружно ослепли, оглохли и лишились мозгов? Думаете, я не поняла, зачем вы всё это затеяли, зачем провоцируете меня на конфликт? Вам попросту нужно избавиться от претендентов на треть добычи! А заодно выставить их бунтовщиками, прикрывая свою задницу интересами Франции! Не пройдёт, сударь!
Давненько де Шаверни не выслушивал ничего даже отдалённо похожего. А эта женщина… Разгневанный воробей, да и только. Но ярость, с которой Галка наскочила на адмирала, была неподдельной, а гнев — вполне искренним. С неё станется спустить своих бандитов с поводка, и тогда не миновать большой крови. Можно будет, конечно, потом свалить всю вину на пиратов, но для этого следовало как минимум выйти отсюда живым. И с деньгами.
— Чёрт побери, и это я слышу от вас? От вице-адмирала французского флота? — тем не менее, сдавать позиции без боя не позволяла гордость, и Шаверни бросился в контратаку. — Впрочем, чего я хотел? Вы ведь даже отдалённого представления о субординации не имеете! Я отдал приказ! Нравится он вам, или нет — вам и вашим людям придётся его выполнять!
— Ни я, ни мои люди не станут выполнять приказ, нарушающий наш договор!
— Ваш договор потерял силу в тот момент, когда вы взяли офицерский патент!
— Что-то я не припомню, чтобы вы хоть словом упомянули об этом, когда выдавали мне чёртов патент! И если вы только сейчас изволили заговорить о субординации, договоре и патентах, то либо у меня что-то с памятью, либо у вас что-то с совестью!
— Вы… Вы!.
. — де Шаверни просто задохнулся. А на крики на палубу уже выходили французские офицеры и матросы, остававшиеся на борту. Мало ли что тут происходит? — Вы смеете говорить мне о совести?!! Это… неслыханная дерзость! Вы арестованы!
— Адмирал, боюсь, у вашего приказа могут быть нежелательные последствия, — Эшби заговорил так спокойно, что его слова произвели действие наподобие холодного душа. На обоих спорщиков. — Если хотите, можете поинтересоваться у господина д'Ожерона — ведь именно он здесь официальный представитель французских властей, не так ли?
— Мой адмирал, он прав, — вмешался капитан «Генриха», похожий — как подумала Галка ещё при первой встрече — на седеющего льва. — Если мадам Спарроу будет арестована, её люди попросту не выпустят «Иль-де-Франс» с внутреннего рейда. Не говоря уже о том, что «Генрих» и «Принцесса» стоят как раз в пределах досягаемости пушек этих двух линкоров, — капитан кивнул в сторону «Сварога» с «Перуном». — Я не успею скомандовать поднять паруса, как оттуда прилетит горячий привет.
— Вряд ли они станут стрелять, когда у нас на борту такие заложники, — теперь издёвка де Шаверни была явной.
— Ага, — зло рассмеялась Галка. — Заложники. Так вы, оказывается, в гораздо большей степени пират, чем я! Быстро же вы тут освоились, поздравляю.
На миг Галке показалось, что сейчас де Шаверни взорвётся. В буквальном смысле. Его унизили и оскорбили на глазах у собственных офицеров! Но именно этот факт — присутствие французских офицеров — Галка и использовала в качестве козырного туза. Потому и раскричалась, хотя, дело вполне можно было решить не повышая голоса. И адмирал, трясясь от ярости, был вынужден пойти на попятную.
— Я этого так не оставлю! — срывающимся голосом говорил он, судорожно раздёргав кружевной воротник рубашки. — По возвращении во Францию я непременно доложу его величеству, до какой низости вы все здесь дошли!
— Да хоть папе римскому, — фыркнула Галка. — Где мои люди?
— Забирайте ваших офицеров и проваливайте к чёрту!
— Как насчёт второго пункта?
Вместо ответа де Шаверни — прекрасно, кстати, понимавший, что дело по любому оборачивается не в его пользу — лишь махнул рукой, и со сдерживаемым рычанием отправился в каюту.
— Пока два — ноль, мы ведём в счёте, — сказала Галка, когда, вызволив Билли из трюма и уладив все дела, они с Джеймсом явились в дом алькальда. — Но я буду очень сильно удивлена, если господин адмирал не попытается отыграться.
— Он не в состоянии вывезти ценности из города, — засомневался Джеймс.
— Он не сдал бы сейчас позиции, если бы находился в безвыходном положении. Ты же знаешь, дорогой, какая я подозрительная, — Галка с грустной улыбкой потёрлась щекой о его плечо. — Поэтому будет лучше, если канониры «Сварога» и «Перуна» и дальше будут нести боевое дежурство у пушек. А Билли уже позаботится выставить усиленную охрану в порту. Адмирал его оскорбил, а наш друг тоже злопамятный товарищ.