— Куплю дом в Кайонне, денег у меня хватит, — радостно отвечал Влад.
— Ну, ну…
Галка, несмотря на радость названого брата, не сомневалась, что испанский папаша ещё чего-нибудь учудит. Обещал же всяческие неприятности по церковной линии. Так и получилось. Незадолго до полуночи, когда все уже успели отметить радостное событие и только что разошлись по комнатам, в двери требовательно постучали. И раз часовые, два французских матроса, не воспрепятствовали сему, то гости были из разряда важных.
— Кто там? — на стук из окна второго этажа высунулся Эшби. Визит поздних гостей оторвал его от жены: романтическое приключение Влада и их самих настроило на соответствующий лад.
Внизу, в скудном свете масляных фонарей виднелись несколько фигур в долгополых одеждах.
— Именем святой матери церкви, — ответил властный женский голос. — Откройте.
— Именем морского дьявола, убирайтесь к чёртовой матери! — не очень-то учтиво ответил Джеймс. Как протестант, он не питал никакого пиетета к католической церкви. — Надоели, честное слово…
— Еретик! — донеслось снизу.
— Благодарю за комплимент, — едко ответил Джеймс и закрыл ставни.
— Ого, как мы умеем выражаться! — тихонечко смеялась Галка, обнимая его.
— У меня масса скрытых достоинств, дорогая, — иронично ответил Эшби. — А теперь, если ты не против…
— Ну, Джек, когда это я была против?…
Но пока в одной части города происходили события, заставлявшие вспоминать Италию с её страстями, бедными падчерицами, негодяями-отчимами, влюблёнными кавалерами и их криминальной роднёй, во «французском секторе» оккупированного города происходило что-то малопонятное. Из подвалов крепости, где хранилась большая часть добычи, группы подозрительно молчаливых типов выносили тяжёлые ящики и мешки. Но направлялись эти группы не в порт, перешедший под контроль пиратов, а куда-то на восток. В сельву? Нет, на побережье. Туда, где уже не было опасных скал с убийственным в любую погоду прибоем. Туда, где стояли наготове многочисленные шлюпки…
А на рассвете пираты обнаружили, что с внешнего рейда пропали два французских линкора — «Генрих Четвёртый» и «Принцесса». И их паруса с каждой минутой приближались к северо-восточному горизонту.
18
— Галя! Джеймс! — Влад так колотил кулаками в дверь, что не проснулся бы только мёртвый. — Аврал!
Галка и Эшби подскочили, как пружиной подброшенные. Не один и не два раза им уже доводилось вот так вскакивать, заслышав крик: «Аврал!» Несмотря на то, что ночка выдалась весёлая во всех отношениях, они одевались со скоростью звука.
— Что случилось? — пока то да сё, Галка учинила «брату» допрос через дверь.
— «Генрих» и «Принцесса» ещё затемно снялись с якоря, — Влад отвечал по-русски: не хватало ещё вводить в курс дела обитавших в доме испанцев. — Этот чёртов придворный мотанул отсюда, и оставил нам в наследство «Иль-де-Франс».
— С пустыми трюмами ушёл, что ли? — очень нехорошее предчувствие превратилось в тяжёлый холодный камень, засевший — если верить ощущениям — где-то во внутренностях.
— Какое там! Из подвалов в крепости вынесли всё, что успели, там осталось только золота миллиона на три!
— А часовые?
— Убиты!
— Чёрт!.. — злая, как упомянутая ею нечисть, Галка открыла дверь и вылетела в коридор, на ходу надевая безрукавку и перевязь с саблей. Джеймс чуть приотстал: он прихватил ещё и пистолеты. На всякий пожарный. — Влад, ты д'Ожерону сообщил?
— Нет. Сразу, как узнал — к тебе.
— Дуй к нему, быстро! Пусть поднимает своих французов в ружьё… Джек, сообщи всем капитанам — сбор на пирсе!
Состояние Галки можно было описать следующей фразой: нет слов, одни выражения. Попадись ей сейчас де Шаверни — рубанула бы саблей наотмашь. Не глядя. Прожив три с половиной года среди пиратов, она видела всякое. И предательство, и обман ближнего своего, и самые невероятные финансовые махинации.
Но чтобы французский адмирал, царедворец, официальное лицо, вёл себя хуже любого пирата — это в её голове не помещалось.
«Интересно, а Ментенон тоже с ним ушёл, или здесь остался? Вот смеху-то будет, если месье адмирал кинул и его…»
Я сейчас пройдусь по больной теме — пиратским кладам.
Если вы думаете, будто пираты только и делали, что закапывали в землю сундуки с сокровищами, то вас кто-то обманул. Тут это не модно. А знаете, почему? Во-первых, у каждого пиратского капитана в кармане бумажка с полномочиями от той или иной страны. Сие означает — так, между прочим — что его рейды официально или неофициально спонсируются властями страны, выдавшей бумажку. И если капитан вздумает прятать в землицу сундуки с награбленным, спонсоры могут этого не понять. Во-вторых, команды тоже не слепые. Если кэп спрячет часть добычи в сундук и надумает где-нибудь закапывать, братва его самого закопает. В том самом сундуке. Но слухи — да, их регулярно распускают, чтобы посмеяться над простаками. За два года после панамского похода на перешеек столько народу мылилось — мама дорогая! А всё потому, что братва начала ради прикола языками молоть по трактирам. Приписывали то Моргану, то мне «вклад» в двести или триста тысяч. Хе-хе! Если бы испанцы не сторожили побережье, любители халявы прокопали бы канал в кратчайшие сроки, на два века раньше времени, с помощью одних только лопат.