Я пишу эти строки, сидя в Алькасар де Колон — резиденции алькальда города. Города, который больше не называется Санто Доминго. Во многом, по моей вине. Помнится, капитан Блад предлагал французам операцию по захвату испанской части Эспаньолы, однако барон де Ривароль предпочёл ограбить Картахену. Но перед капитаном Бладом не было такой задачи, которую я поставила перед собой. Благородный литературный персонаж весьма терзался по поводу своего вынужденного занятия морским разбоем, и при первой же возможности сменил профессию «вора и пирата» на более благовидную губернаторскую должность… Да уж, задачка у нас не из простых. И ещё французы… Сюрприз для них будет малоприятный. Но теперь подлость — прошу прощения, политическая целесообразность — Англии сыграла нам на руку. Франция осталась фактически один на один против коалиции Голландии, Испании, Австрии и Дании. Шведы, союзники, помогать не особо рвутся, что для Франции означает практически полную изоляцию на континенте. Германская мелочь не в счёт, они могут только декларировать поддержку да послать горсточку наёмников. Теперь Версаль будет рад любому союзнику, который сможет реально что-то сделать…
Осады, штурмы… Всё нафиг. Мы не стали терять время на откупоривание испанских крепостиц, где сотня солдат может надолго отвлечь на себя целую армию. Мы показали испанцам, что такое немецкий блицкриг, помноженный на русскую непредсказуемость и пиратскую наглость. То есть, плюнули на эти блиндажи, блокировав их гарнизоны небольшими отрядами буканьеров, а сами двинулись вперёд. Французы-охотники не дадут испанцам и носа высунуть за ворота… Дороги тут не ахти, в сезон дождей так вообще родина вспоминается. Но нам повезло с погодой. В горы мы тоже не полезли, ну их на фиг. И протопала наша армия пешим ходом вдоль побережья до самого Санто Доминго, не увязнув по пути. Во всех смыслах. Испанцы сосредоточили почти все свои силы в крепостях и паре прибрежных городов. Что же до мелких поселений внутри острова, то там они, понадеявшись, что мы пойдём воевать по старинке, не позаботились создать даже отряды милиции из местных жителей. Что ж, я их не виню. Сейчас тактика маневренной войны образца двадцатого века ещё попросту неизвестна. Тут принято штурмовать крепости, положив под их стенами в десять раз больше народу, чем её защищало. Или идти вперёд большой колонной всё истребляющей саранчи.
Итак, мы осадили Санто Доминго. А случилось это 17 октября 1673 года. Аккурат через месяц после того, как узнали, что Испания объявила Франции войну. Картахена и впрямь стала последней каплей…
Мы прошли от непризнанных Испанией границ Французской Эспаньолы до самого Санто Доминго, как сабля через мешок с соломой. А братва на небольших кораблях тем временем устроила масштабный террор побережья, в результате чего испанцы начали гурьбой сбегаться под защиту крепостей. Испанская береговая охрана попросту не успевала затыкать все дыры: никогда ещё на побережье Эспаньолы не нападало столько пиратов одновременно. Мы тоже шли не скрываясь, вступали в бой с мелкими отрядами испанцев, сторожившими дороги. Что заставляло мирных жителей очень быстро убегать всё туда же, под защиту ближайшей крепости. Ха! Вы думаете, они тут каменные? Как бы не так. Деревянный частокол, наблюдательная вышка, блокгауз, ещё пара строений. Три или четыре мелкокалиберные пушки. Всё. Словом, глушь несусветная. Впрочем, не так уж и много их было. В смысле, и жителей, и крепостей. Опять-таки, глушь. Тем более, нас тут не ждали. Или ждали не так скоро… Ну, ладно — мужиков испанцы сразу под ружьё. А старики, женщины, дети? Их ведь и кормить чем-то надо, и где-то размещать.
А старики, женщины, дети? Их ведь и кормить чем-то надо, и где-то размещать. Да ещё это мирное население почти сплошь негры, чьи-то рабы. А вояки из них, прошу прощения, как из меня послушная жена-домохозяйка. За редким исключением. Собственно испанцы тут либо плантаторы, либо рыбаки на побережье, либо солдаты. Или богатенькие купцы в городах. А местных индейцев они перебили. Каньо однажды разговорился, рассказал, как. До сих пор руки чешутся поймать парочку испанцев — желательно, офицеров — и проделать с ними всё то же самое… Словом, у осаждённых сразу начались проблемы с продовольствием, и это коснулось всех…гм…опорных пунктов. Санто Доминго исключением не стал. Около трёх тысяч беженцев, среди которых большинство — богатые плантаторы с семьями и прислугой. Со всей испанской части острова. Это на трёхтысячный гарнизон, ещё сколько-то там тысяч горожан и убежавших из континентальных городов богачей. Наши пушки, в три дня поставившие на колени Картахену, их в самом деле здорово перепугали. В общем, не успели мы ещё как следует перекрыть все дороги, связывавшие Санто Доминго с глубинкой, как в городе начался форменный бардак. Ситуация, как описывали наши разведчики, была ещё та, а мне так и вовсе напомнила бегство остатков белой армии из Крыма: богатенькие испанцы набивались на корабли как шпроты в банку. Алькальд и губернатор — дон Педро Колон, между прочим — наверняка были бы только рады избавиться от такой обузы, да вот облом: аккурат в самый интересный момент нарисовалась наша эскадра… Естественно, испанским военным пришлось в спешном порядке сгружать сухопутных крыс и их багаж на берег — представляю, что там при этом творилось! — чтобы достойно принять бой. Они приняли его и впрямь достойно. Только не очень удачно. Билли и Франсуа поработали так хорошо, что «Гардарике» под командованием Джека и остальным кораблям эскадры даже не пришлось как следует подраться.
В общем, испанцы, очень быстро лишившись последней надежды связаться с внешним миром, принялись обороняться. Теперь война шла по привычным для них правилам — с осадой, орудийной перестрелкой и ночными вылазками. Среди французов были толковые сапёры, которые провели несколько удачных подкопов и подрывов. В результате чего парочки бастионов испанцы лишились начисто, а ещё несколько были сильно повреждены. К тому же, мы сняли с «Гардарики» четыре нарезные пушки. Повозились с ними изрядно, но дело того стоило… В общем, испанцы продержались ровно неделю. И утром 24 октября прислали парламентёров с предложением о переговорах. На правах командующего я заявила: либо полная капитуляция, либо мы продолжаем обстрел. Испанцы принялись бить на жалость: мол, в городе полно беженцев (будто мы этого не знали), и дальнейшие обстрелы будут означать жертвы среди невинных. Я не удержалась, спросила — мы ведь обстреливаем только укрепления, а не жилые кварталы, откуда же могут взяться жертвы среди невинных? Неужели вы догадались разместить беженцев в форте?… Сеньор офицер обиделся так, будто я нанесла ему личное оскорбление. Напыжился, принял героическую позу и начал с гордым презрением к «проклятым ворам» вещать, что никто из нас не войдёт в город, пока будет жив хотя бы один испанец. В общем, нормальная ура-патриотическая лабуда. Я выслушала его браваду, потом спокойненько пожала плечами и сказала: мол, видимо у вас есть ещё провиант. Но мы подождём с недельку, пока он закончится, а затем снова с вами поговорим. Если бастионы Санто Доминго не рухнут раньше. Испанец быстро сдулся: видимо, у них там действительно с питанием не очень. То-то он был весь какой-то осунувшийся, а на двух его солдат и вовсе жалко было смотреть. Я даже распорядилась покормить этих бедолаг. По тому, как они наворачивали наш походный паёк, и полному лоху в военном деле стало бы понятно: Санто Доминго скоро падёт. Ведь только Ленинграду, кажется, удалось в условиях блокады, голода и постоянных бомбёжек с обстрелами продержаться девятьсот дней.
И выстоять. Может, ещё кому, но на ум приходит один Ленинград.
Тутошним испанцам такое не под силу. Вцепились в золото и камушки, и профукали свою империю. А с учётом наличия в Эскуриале таких особ, как слишком юный король Карлос и его матушка-интриганка, я вообще удивляюсь, что Испания ещё обладает каким-то весом в Европе и колониями за океаном. И на обломках этой империи по всем законам должна образоваться новая. В нашей истории появилась Британская. Здесь, вполне возможно, появится Французская. Но это ещё, как говорится, вилами по воде… Ещё всё возможно, в том числе и самые неожиданные комбинации.