Это самое невероятное сооружение, которое я когда-либо видела. На первый взгляд кажется странным, что оно вообще может существовать, и более того — стрелять. Но ОНО СТРЕЛЯЕТ. И это, наверное, удивительнее всего.
Ну, что ж, последними испытаниями были довольны все. Пригласили д'Ожерона. Вместо мишени использовали старое испанское корыто, которое парни взяли в последнем рейде. Отошли сперва на три кабельтовых. Пьер выстрелил. Шарахнуло — нечего делать: д'Ожерон, бедняга, аж присел. Мало того: болванки в полёте воют совсем как в фильмах про войну. Про Великую Отечественную… Все снаряды легли в десятку, пробив корпус цели навылет. По тутошним временам — немыслимая мощность, дальность и точность. Затем Пьер зарядил разрывными. Кстати, и скорострельность у этой пушечки немного повыше, чем у обычной шестнадцатифунтовой. Раза эдак в четыре. Не успел месье Бертран опомниться, как опять грохнули выстрелы.
Цель так красиво взорвалась — хоть батальную картину пиши. Не зря же мы там в крюйт-камере положили пять бочек пороха — Пьер решил, что так ему будет удобнее пристреливать цель. Попал — взорвалось. Если не взорвалось — мимо… Короче говоря, страшные мы с Пьером люди. Я подала ему идею конического снаряда, а он её таким вот макаром развил и реализовал. Пушки получились тяжёлые, чудовищно дорогие, но мощные. С такими никакая вражеская эскадра не страшна, не говоря уже о крепости. Вся загвоздка в том, что долго мы в секрете эти орудия не удержим. Вон, уже нашлись у испанцев умельцы, повторившие наши «зажигалки». Ну, то есть, нужный состав горючей смеси они не нащупали, и их снаряды чаще всего гаснут в полёте, но сам факт… Стоит нам применить новые пушки в Картахене, как испанцы — прежде всего именно они — поставят перед собой задачку сделать такие же. За ними подтянутся англичане, и пойдёт идея гулять по миру…
Я этого не хотела. Но за язык меня никто не тянул. И не послала я Пьера с его идеей куда подальше, ухватилась ведь. Денег щедрой рукой отсыпала. Так что вся эта хрень на моей совести.
Головные боли мучили Галку с тех самых пор, как она появилась в этом мире. То есть, это не было постоянным мучением. Сказывались последствия столкновения с джипом, из-за которого, собственно, всё и началось. Боль предательски нападала в моменты, когда Галка уставала донельзя. Подготовка к крупному рейду отнимала почти всё время, леди-капитан хронически не высыпалась. И под конец довела себя до такого состояния, что доктор Леклерк чуть не под дулом пистолета заставил её полные сутки провести в каюте. Но, выспавшись, Галка снова принялась за своё. И в результате уже через шесть дней пиратская эскадра вышла из Кайоннской бухты. Из Горного форта им отсалютовали холостыми выстрелами: традиция, ставшая с некоторых пор доброй. С «Гардарики» ответили, приспустив флаг и сделав одиночный выстрел.
— На удачу, Воробушек, — сказал Жером-Меченый, прокомментировав это событие. — Всё, вообще-то, хорошо, только ветер мне не нравится. Не нарваться бы на бурю.
— Пойдём вдоль северного побережья, так путь короче, — сказала Галка. Эти тонкие кружева перистых облаков ей тоже не нравились. — Да и Пуэрто-Рико по дороге. Завернём, навестим наших старых знакомых.
— Ты точно уверена, что хочешь провернуть это дело? Испанцы тоже не дураки.
— Наглость — второе счастье, — едко хмыкнула женщина. — А для пирата вообще первое и единственное… Два румба к ветру. Ставить все паруса. Полный ход.
— Два румба к ветру! Ставить все паруса! Шевелись, братва! — во всю мощь своей лужёной глотки заорал Жером, доводя приказ капитана до сведения команды. И «Гардарика», взяв нужный курс, довольно резво для тяжёлого военного корабля побежала по волнам.
14
Ветер крепчал, и к вечеру второго дня, когда миновали мыс Энганьо, стало ясно: у них всего два выхода. Первый — укрываться от шторма у побережья, рискуя напороться на испанцев, и второй — на всех парусах идти к острову Мона в одноимённом проливе, разделявшем Эспаньолу и Пуэрто-Рико. На совещания времени не было, и Галка выбрала вариант номер два. Испанцы действительно мало похожи на идиотов, и наверняка успели прознать, какой мощный флот вышел с Тортуги. Разведка у них была на высоте. Правда, пираты в последнее время тоже от них в этом деле старались не отставать. Они, как это всегда бывало, напивались в тавернах и болтали всякое — мол, мало ли богатых городов в Мэйне? Вот пойдём и возьмём Санто Доминго, чёрт бы нас побрал! Или Сантьяго! Осведомители успели доложить, что эти города спешно укрепляются, проводится столь же спешное рекрутирование всех мужчин от пятнадцати до пятидесяти, закупается вооружение, прячут ценности, из Маракайбо и Картахены на подмогу вызваны две эскадры.
Только после получения писем от своих шпионов Галка велела поднимать якоря. А теперь полным ходом спешила к острову Мона, чтобы ураган не разметал её эскадру по всему морю.
«Гардарика», «Амазонка» и «Марго» уже бросили якорь с подветренной стороны острова, когда шквал быстро перешёл в шторм с холодным дождём. Арьергарду крепко досталось. «Экюель» д'Ожерона и ещё четыре мелких судна тут же сорвало с якоря. Галка только тихо ругалась сквозь зубы: если пираты, как более опытные мореходы, сумели справиться с парусами и всё-таки снова стали на якорь, то губернатор Тортуги явно растерялся. Его команда не успела вовремя убрать паруса, и «Экюель» у всех на глазах лишился грот-мачты. Тут Галка, успевшая вымокнуть даже под плащом, уже ничего не сказала. Но подумала. Зато её команда вслух поминала месье д'Ожерона разными словами, которые по этическим соображениям здесь лучше не приводить. Мадам капитан лишь зубами скрипнула. Как она теперь появится на Мартинике? Де Баас её живьём съест, а де Шаверни присоединится к трапезе. И оба будут правы.