— Я уже сделал всё возможное, — Влад не хотел сразу раскрывать свои карты.
— И — самое главное — придётся перекрыть гавань, — продолжал алькальд.
Влад поднял голову.
— Вы хотите сказать, что я должен блокировать город? Полностью? А как же рыбачьи лодки? Ведь Картахена может остаться без продовольствия…
— Да, нужно полностью блокировать гавань, — повторил дон Альваро, — Полностью. И расстреливать любое судно, которое попытается покинуть Картахену. Любое, если вы хотите избежать дезертирства.
Влад мучительно раздумывал. В словах старого алькальда было много резона. Да, дисциплину нужно поддерживать, любой ценой. Но стрелять по своим из пушек… Этого варианта предположить он не мог. А Галка — могла бы? Подобных инструкций она Владу не оставила… Сейчас подсказчиков нет — всё придётся решать самому.
И тут ночную тишину рассекли выстрелы и всплески огня со стороны порта. В дверь отчаянно забарабанил матрос с «Экюэля». Едва он ввалился в комнату (безо всякого этикета), как, запыхавшись, прохрипел:
— Роджерс пытается увести людей из Картахены!
— Мы опоздали! — алькальд, кажется, переживал подобное известие ещё острее, чем Влад.
— Так, нужно срочно к кораблям! Всех людей, кого можно, соберите! И бегом к канонирам в форт! Чтобы открывали огонь по любому кораблю, который направится к выходу из гавани! А вы, — Влад обратился к дону Альваро, — оставайтесь дома и ни в коем случае не выходите на улицу. Ни вы, и никто из ваших домашних! Это приказ! Ещё неизвестно, как всё обернётся…
И так, застёгивая на ходу камзол, Влад вылетел из дома алькальда и бросился вниз по улице. Вслед за ним, грохоча по булыжнику тяжёлыми матросскими башмаками, неслись два десятка людей с «Экюэля». Со стороны гавани доносились крики, шум потасовки и крики, перемежавшиеся далёким треском выстрелов.
Роджерс — конечно, это был он — попытался было взять власть в свои руки. И ему подчинилось около десятка особенно отчаянных английских капитанов с Ямайки. Конечно, никто из французов, знающих Галку и Влада, не польстился на громкие крики и блестящие посулы Роджерса, да и англичане клюнули далеко не все. Наиболее осторожные хотели подождать и посмотреть, чем обернётся «правление» Влада: быть может, удастся сместить настырного братца Спарроу? Но Роджерс, видимо, предпочитал лезть на рожон. Он, правда, быстро смекнул, что в Картахене ему оставаться дальше незачем. В городе ещё оставалось немало добра. Но эта чёртова виселица, и эти чёртовы французы, и этот чёртов приказ расстреливать мародёров на месте… Несколько человек действительно рискнули распотрошить лавочку в торговом квартале. А результат? Двое застрелены на месте, а ещё восемь дожидаются своей участи в подвале городской тюрьмы. Нет уж, лучше отправиться следом за Шаверни и Спарроу — авось, удастся подобрать хоть что-то после драки этих гигантов. Одному отправляться было глупо: корабль Роджерса слишком мал, чтобы тягаться с «Гардарикой», а тем более, с «Генрихом». А вот стаей воронья, пожалуй, и можно покружить потом над полем боя. Если вовремя успеть, конечно. Да ничего — по шуму канонады можно будет их легко обнаружить. На уговоры ушёл целый день. Миром Влад не выпустил бы их из Картахены ни под каким видом. Братец Спарроу отнюдь не дурак, и сразу же смекнул бы, что подобная шайка отправляется отнюдь не на помощь его сестре. Да и прислал на все корабли, ещё оставшиеся в гавани, своих людей. Ну, чтобы остановить желавших покинуть негостеприимную гавань пиратов, их было всё же маловато. А вот, чтобы шпионить и передавать начальству обо всех перемещениях в порту — в самый раз. Так что волей-неволей пришлось ждать ночи. И воду, и провизию сложили на берегу, чтобы, как стемнеет, быстро-быстро, в несколько приёмов, перевезти припасы на корабли. Реквизировали все рыбачьи лодки, чтобы доставить на борт сразу всех людей. И прорвались ведь! Сработало!
Конечно, когда по команде пять сотен людей одновременно бросились к лодкам, в одно мгновение покидали туда мешки с сухарями и бочки с водой, и оперативно погребли к кораблям, сорок человек французов, патрулировавших пристань, ничего не могли сделать. Только стрелять да махать кулаками. Ну, остановили они три десятка неуёмных англичан. Ну, сами потеряли дюжину умников. Эти азиатские костоломные штучки, они от пули не спасают. А форт пока молчал.
Приказ канонирам стрелять по дезертирам пришёл, увы, слишком поздно. Только и удалось, что потопить шлюп, на котором и команды-то всего было — двадцать матросов. Кое-кто из них сумел добраться до берега — и благополучно присоединился к тем, что уже дожидался утра в подвале. Но задержать Роджерса Влад не сумел. В темноте мелькнули и растаяли паруса десятка небольших кораблей. Когда, наконец, заговорили пушки на крепостной стене, пороховые вспышки осветили только бизани, да корму одного из припозднившихся шлюпов. Вот ему-то и досталось.
В порту горели склады, стонали раненые, лежавшие на каменной набережной. Влад приказал быстрее тушить пожар, чтобы огонь не перекинулся на соседние здания, перенести раненых в лазарет, а пленников — в тюрьму.
Влад приказал быстрее тушить пожар, чтобы огонь не перекинулся на соседние здания, перенести раненых в лазарет, а пленников — в тюрьму. Заменить часовых, доложить обо всех, самовольно покинувших город. Через час подробная информация о происшествии уже была у Влада в руках. Закопченный и измученный, он вернулся в дом алькальда в три часа ночи.
Дон Альваро не спал. Раздосадованный Влад рассказал ему обо всём, что случилось в гавани. Он клял себя за непредусмотрительность. Старый алькальд оказался значительно проницательнее него. Но, самое главное, теперь он страшно переживал за Галку. Мало того, что ей придётся сражаться с такими монстрами, как «Генрих» и «Принцесса», ещё и эта стая шакалов сзади налетит! Но ругался и рвал на себе волосы Влад, так сказать, мысленно, оставив реализацию этого занятия до того момента, как он сможет остаться один. С доном Альваро он старался держаться хладнокровно, и ему это удалось. Старый испанец, однако, понимал, что сейчас творится в его душе.